Соблазняющий разум - [40]

Яйцеклетки и сперматозоиды

Для полового отбора необходимо половое размножение, но не разделение по полам. Если выбор партнера будут осуществлять гермафродиты, они тоже смогут обрести брачный декор, привлекательный для других особей своего вида. Гермафродиты встречаются среди животных, их много среди цветковых растений. Поскольку они тоже конкурируют за партнеров, у них тоже развиваются украшения. Половой отбор не требует для своей работы различий между полами и не всегда их производит.

Однако у большинства животных разделение по полам в эволюции все же возникло. По сути, такие животные просто специализировались на изготовлении разноразмерной упаковки для ДНК. Женский пол пошел по пути производства больших упаковок, наполненных помимо ДНК питательными веществами, которые должны давать будущему потомству толчок к развитию. Мужской пол приспособился производить самые маленькие из возможных упаковок, оставляя ДНК практически голой и не передавая потомству никаких питательных веществ. Иными словами, самки производят яйцеклетки, самцы – сперматозоиды. Фундаментальное различие между полами заключается в том, что самки вкладывают в потомство больше энергии в виде питательных веществ.

В начале 1970-х биолог Роберт Триверс пришел к выводу, что именно из разницы в “родительском вкладе” следует все остальное. Поскольку яйцеклетки обходятся женскому полу дороже, чем мужскому – сперматозоиды, самки производят меньше половых клеток, чем самцы. Но для зачатия требуются одна яйцеклетка и один сперматозоид, а значит, яйцеклетки – это ограниченный ресурс. Тогда, по мнению Триверса, вполне логично, что конкуренция среди самцов за возможность оплодотворить яйцеклетку должна быть выше, чем среди самок за порцию спермы, и что самки должны быть избирательнее самцов. Самцы соревнуются за количество самок, а самки – за качество самцов. Логика спроса и предложения, которую предложил Триверс, объяснила, почему у большинства видов самцы ухаживают, а самки выбирают.

Особенно велик вклад в потомство у самок млекопитающих: длительное вынашивание плода и выработка молока очень затратны. Это многократно усиливает контраст между мужской конкуренцией и женской разборчивостью. Например, минимальный вклад в потомство у наших далеких праматерей заключался в том, что они девять месяцев вынашивали плод и еще по меньшей мере пару лет кормили грудью. Минимальный вклад со стороны наших праотцов заключался в совокуплении продолжительностью несколько минут и чайной ложке спермы. (Для большинства самцов приматов это даже не минимальный, а стандартный вклад.) Самки могли рожать детеныша каждые три года или около того. Самцы имели возможность зачинать очередного потомка хоть каждую ночь, если удавалось найти самку, которая была не против. Это теоретическое различие имеет много подтверждений на практике. В обществах охотников-собирателей почти нет женщин, у которых больше восьми детей, тогда как самые привлекательные мужчины зачастую имеют более двух дюжин детей от разных женщин.

До появления контрацепции репродуктивный успех мужчины рос по мере увеличения числа его половых партнеров и ничем не ограничивался. Каждая способная к деторождению женщина, которую мужчине удавалось соблазнить, означала еще одного потенциального ребенка, несущего его гены. Репродуктивный же успех женщины достигал своего предела гораздо быстрее. Зачатия от одного партнера было достаточно, чтобы обеспечить женщине репродуктивную “занятость” на ближайшие три года. Кто-то скажет, что двух детей одному мужчине вполне достаточно – так численность популяции можно поддерживать на постоянном уровне. Но эта идея подразумевает, что эволюция действует на благо видов, а это не так. При таком раскладе гены сексуально амбициозных мужчин быстро вытеснят гены тех мужчин, которым хватает одного полового партнера и двух детей.

Для эволюции межполовые различия в репродуктивном потенциале имеют значение потому, что они переходят в межполовые различия в репродуктивном разнообразии. Среди самцов разнообразие по количеству потомков очень велико, и поэтому для самцов половое размножение – это рискованная игра с очень высокими ставками. У самок различия по количеству детей не столь значительны, поэтому они больше заботятся об их качестве. Как же распоряжаются самцы тем избытком энергии, который самки вкладывают в выращивание яйцеклеток, беременность и производство молока? Они тратят ее на соревнования с другими самцами и обольщение самок. Существует фундаментальный компромисс между усилиями, затрачиваемыми на ухаживания, и родительскими усилиями. Чем больше времени и энергии вы потратили на выращивание и воспитание детей, тем меньше времени и энергии вы сможете уделить соблазнению партнеров и устранению конкурентов.

Бегущие с корабля

С точки зрения генов любого организма мужского пола тело – это корабль-тюрьма, идущий ко дну. Рано или поздно все тела умирают. Даже если самец направит на выживание всю свою энергию, обзаведется большими запасами жира и будет прятаться в бронированном подземном бункере, статистика гарантирует, что однажды какой-нибудь несчастный случай его таки убьет. Параноидальная стратегия выживальщика никак не поможет распространить свои гены по популяции. Единственное спасение для генов самца – переправиться в защитной капсуле в женское тело, хранящее фертильную яйцеклетку. Гены могут жить долго, только “сбегая с корабля” – переходя в потомство. Для видов, размножающихся половым путем, единственный способ произвести потомство – объединить свои гены с генами другой особи. И для этого самцам необходимо привлечь самок своего вида с помощью ухаживаний. Поэтому самцы большинства видов животных ведут себя так, будто совокупление – это их главная цель в жизни. И действительно, для мужских генов совокупление – это врата в бессмертие. Поэтому самцы рискуют своей жизнью ради возможности совокупиться, а богомол продолжает спариваться даже после того, как самка съест его голову.