Единственный способ выбраться из создавшегося положения, решила Аннабель, – удовлетворить любопытство Дэниела Вулфа в некоторых других вопросах. Осуществить это будет нелегко. К тому же приходится тратить столько усилий на сопротивление ему в личном плане. Особенно когда на самом деле ей этого совсем не хочется.
Как все сложно, уныло думала она, натягивая черные джинсы, надевая свою любимую футболку цвета зеленого лимона, чтобы хоть немного поднять себе настроение, и засовывая ноги в старые черные кеды, с которыми ничего не сделается от воды, острых камней и ракушек.
А вот ей несдобровать, если она слишком много будет думать о Дэниеле Вулфе. Между ними столько барьеров, просто нет никакого резона тратить эмоции на мучительный выбор, который в любом случае ничего хорошего не сулит. Этот человек ей не нужен. Ей и одной неплохо.
Не переставая напоминать себе об этом, Аннабель подхватила черную джинсовую куртку и тихонько вышла из домика: вдруг ее сосед тоже не спит и заметит, что она уже встала? Время – вот единственное, что ей нужно, и тогда она овладеет ситуацией и спланирует разумный образ действий.
Когда она проходила мимо его домика, в душе шевельнулось предательское поползновение взбунтоваться. Очень ли глупо было бы позволить ему понять, что ею движет в жизни? Ей нравится, как он мгновенно проникает в самую суть сказанного, нравится его умение слушать с неослабным вниманием, нравится острота его ума. Он постоянно бросает ей вызов, он быстро соображает, он смог оценить ее способность сражаться с ним на равных, которая прочих мужчин отпугивала или раздражала. О ней обычно говорили, что она слишком уж востра.
Но Дэниела Вулфа это не оттолкнуло. Вчера она чисто физически ощущала волны сочувствия и симпатии, исходящие от него. Ничего соблазнительнее он бы и придумать не смог. Аннабель всегда было недостаточно простого сексуального влечения. Взаимопонимание, настроенность на одну волну значили для нее гораздо больше. Именно такого всепоглощающего единения ждала она от партнера.
Когда ей было двадцать с чем-то лет, имели место два печальных случая, когда она поддалась сексуальному возбуждению. Они научили ее, что страсть быстро проходит, если нет удовлетворенности в другом отношении. Оба раза она потихоньку свела роман на нет, понимая, что в конечном итоге так будет лучше для обеих сторон. В тридцать один она успела примириться со своим положением. У нее множество друзей, которые не дают ей чувствовать себя одинокой. И, как всегда, у нее есть Иззи.
Но теперь есть еще и Дэниел…
Может быть, сегодня он скажет или сделает что-нибудь настолько возмутительное, что желание впустить его в свою жизнь пройдет само собой. А пока… Она перешла на бег, стараясь усиленной физической активностью прогнать надоедливые мысли. Ее кеды захрустели по гравию, рассыпая эхо от дорожки, ведущей через лощину к Длинному дому, а потом зашуршали по песку на дорожке от плавательного бассейна к пляжу.
Миновав купу деревьев, она остановилась отдышаться и окинуть взглядом открывающийся вид. Мелко плещущие волны поблескивали в лучах восходящего солнца. По самому горизонту двигался пароход. Облака были окрашены оттенками розового и желтого. Птицы кружили в небе и семенили по берегу у края воды, высматривая малюсеньких крабов, вылезающих из мокрого песка. Ни души вокруг. Она была совсем одна, наедине с девственно-чистым миром, просыпающимся для нового дня. Это было так хорошо…
Она дошла до мыса и присела отдохнуть на более или менее плоский камень, наслаждаясь уединением, ветерком, растрепавшим ее волосы, нежным плеском волн и прелестной картинкой, которую создала природа. У сиднейских берегов она никогда не видела такого тихого моря. Большой Барьерный риф защищает здешние пляжи от бурного прибоя, характерного для побережья Нового Южного Уэльса. Можно не опасаться, что ее смоет волной.
Время текло неспешно. Здесь было легко освободить свою голову от всяких мыслей, отдавшись приятным ощущениям. Пароход на горизонте постепенно исчез из виду. Солнце поднялось выше, и облака потеряли свою чудесную окраску. Когда урчание в животе напомнило ей о завтраке, Аннабель взглянула в сторону берега, чтобы прикинуть расстояние до Длинного дома, и увидела Дэниела Вулфа, который неторопливо направлялся к ней.
Хотя до него оставалось еще добрых пятьдесят метров, не узнать его было невозможно. Внушительный рост, посеребренные виски, элегантное достоинство в осанке: голова высоко поднята, плечи расправлены, походка уверенного в себе человека, – все выдавало в нем незаурядную личность.
Аннабель смотрела, как он подходит, осмысливала свою реакцию на него, пытаясь объяснить себе самой, почему у нее вдруг убыстрился пульс и почему она вся натянута как струна в каком-то приятном ожидании. Всякая женщина восхитилась бы великолепным Дэниелом Вулфом. Ее интерес к нему совершенно естествен.
В любом обществе он был бы первым благодаря своей силе, интеллекту, властной ауре и легко сделался бы вожаком, если бы захотел. Аннабель не могла понять, почему он пассивно стоял в стороне, позволяя Барри отнимать у него женщин. Что-то здесь было не так.
