Собака сутулая, или Несколько дней из жизни Кассиопеи Кирпичниковой - [9]

Полина со скорбным лицом встала и сказала:

— Не любите меня совсем! — и ушла в свою комнату.

Где логика?

Пока Полина делала домашнее задание, Дмитрий Олегович перемыл всю посуду и приготовил что-то вкусное. Но Касе, как она поняла, этого вкусного съесть не дадут. Она несколько раз подходила к плите и обожающим взглядом смотрела на хозяина, но он не поддавался обаянию. Тогда Кася решила действовать самым наглым и беспардонным образом: она встала на задние лапы, передние сложила на груди, и заблажила весьма немузыкально:

— У Курского вокзала стою я, молодой…

— Господи, Кася! — взмолилась Ирина Валерьевна, едва не получившая от внезапной Касиной рулады разрыв сердца. — Прекрати немедленно!

Из Полининой комнаты донесся истерический смех. Дмитрий же Олегович невозмутимо помешал ложечкой в кастрюле что-то остро и вкусно пахнущее, потом посмотрел на Касю и сказал:

— За такое в моём детстве сладкого лишали. На неделю.

Непонятные люди, думала про себя Кася, возвращаясь на лежанку. Отказываются от миллиона, но стоит тебе запеть — лишают сладкого. Где логика?

От скуки и недоумения она начала вылизываться, и вскоре так увлеклась, что даже заснула.

В такую погоду хороший хозяин…

А погода на улице окончательно испортилась. Небо плотно затянулось тучами, стало темно. Стёкла слегка дрожали от порывов ветра, деревья за окном раскачивались из стороны в сторону. Дождь ещё не начался, но всё говорило о том, что вот-вот — и начнётся. Дмитрий Олегович мрачно выглядывал на улицу и поёживался.

— Как ты думаешь, Кася, — спросил он, когда дождь, мелкий и нудный, наконец повис в воздухе, — хороший хозяин должен выводить собаку на прогулку в такую погоду?

Кася открыла глаза, выглянула на улицу и ответила:

— Хороший хозяин обязан вывести собаку на прогулку в любую погоду. Но я могу и сама…

— Нет! — вмешалась Ирина Валерьевна. — По одному мы сейчас из дома не выходим.

Дмитрий Олегович тяжело вздохнул и начал собираться.

Кого бояться в лесу

На улице было холодно и сыро, и выходила Кася на улицу без энтузиазма. На самом деле ей не особенно хотелось гулять в такую погоду. Но она надеялась, что после трёх-четырёх прогулок в такую погоду Митенька сдастся и будет отпускать её одну.

В лес Дмитрий Олегович заходил уже не столь беззаботно, как это было утром.

— Ты чего? — спросила Кася, когда хозяин заметно сбавил скорость, перейдя через автотрассу.

— А вдруг медведь? Или как ты его там называешь — босяк?

— Да не ходят медведи так близко к людям, — успокоила его Кася.

— Рассказывай. Я сам след видел.

— Я говорила — он на рассвете там проходил. Там дальше база отдыха, у них помойка, они туда всякие объедки выбрасывают. Вот босяк туда и пошёл. А в деревню он заходить не будет — собак много, да и дорогу переходить опасно. Машины же даже ночью идут.

— Вот мы и перешли, прямо к нему в гости, — поёжился Дмитрий Олегович.

— Эх, не того вы зверя боитесь, — от досады Кася даже передёрнулась вся.

— А какого зверя бояться надо?

Кася осмотрелась по сторонам, потом подошла к хозяину вплотную и тихо что-то прошептала.

— Кого? — не расслышал Дмитрий Олегович.

Кася покачала головой — во тетеря глухая! — и повторила:

— Зайца.

Зайцы

— Зайца? — переспросил Дмитрий Олегович. — Это же безобидный зверёк, он всех боится!

— Все так думают, — ответила Кася. — Это зайцы сами такие слухи распустили. Они на самом деле самые наипервейшие злодеи и мошенники в лесу.

— Чем же они тебя так обидели?

— Меня-то? Меня ничем. А вот Гуляй от них много натерпелся, он рассказывал.

Лицо Дмитрия Олеговича выражало насмешливый скептицизм. Касю это задело за живое. И она рассказала всё, что знала о зайцах.

Во-первых, они вырастают огромные-преогромные, иногда со слона. Если такое произойдёт, то пиши пропало — в древние времена стада зайцев могли растоптать город за час-полтора. Некоторое время люди не знали, как быть, но научились копать противозайцевые ямы. Бросят на дно морковку или капусту, заяц пойдёт — и прямо в яму провалится, там-то его, ушастого, и ловили. Постепенно люди поняли, что нельзя зайцам давать вырастать до больших размеров, и начали отстреливать их, едва ушастые разбойники вырастали до размера кабана.

Во-вторых, зайцы постоянно воруют. На памяти Каси у Пахомыча косые в разные годы спёрли: трактор вместе с мацепурой, телегу с навозом, угнали старый «москвич», три бидона свекольного самогона, шкуру медведя, десять пар лосиных рогов, ванну квашеной капусты, антенну от телевизора, несколько тканных половиков, сломанную швейную машинку и внучкин самокат без колеса. И вообще, если где-то у кого-то что-то пропало — можно быть уверенным, что это зайцы постарались.

В-третьих, зайцы травят собак. Постоянно что-то в еду подбрасывают, пока собаки спят, а потом тошнит и в туалет постоянно хочется. И шерсть лезет.

В-четвёртых, все зайцы куряки. Бывало, выйдешь утром на водопой, а над рекой туман плывёт — это зайцы дымят, в каждой лапе по сигарете. И прямо дышать невозможно, и в носу чешется от чиха.

Список был настолько обширен, что Дмитрий Олегович даже испугался. То есть сначала, конечно, он не верил и даже считал рассказ Каси дикими суевериями и предрассудками. Но ведь и призрак Гуляя он тоже воспринимал как дикость. А теперь, если верить Касе, жить становилось страшно, ведь зайцы опутали своими сетями всю землю, и ни одно злодейство в мире не происходит без заячьего санкционирования.