Собачья гроза - [10]
– Ну наконец-то! – воскликнула Лапочка, отстраняясь. – Я уж подумала, что никогда тебя не добужусь.
Счастливчик перекатился на бок, вскочил и стряхнул с себя остатки сна.
– Что случилось? Беда?
– Нет, – покачала головой Лапочка. – В лагере всё спокойно. Идём, я должна тебе кое-что сказать. Только тихо!
Вместе они выбрались из логова и прошли мимо своих спящих товарищей. Луна неподвижно сидела на краю лагеря, зорко вглядываясь в темноту. Микки и Кусака свернулись под ближайшим кустом, согревая друг друга, Бруно зашевелил губами во сне, оскалился, но не проснулся.
Счастливчик смотрел, как Лапочка грациозно ступает по холодной траве своими длинными изящными лапами. Его так и подмывало спросить её, куда они идут, но что-то ему подсказывало, что этого делать не следует. Лапочка шагала очень решительно, было видно, что её влечёт какая-то цель, а значит, нужно было довериться ей и ждать.
«Ничего, скоро я всё узнаю».
Наконец они вышли к пруду. Здесь Лапочка остановилась.
В сыром воздухе чувствовалось дыхание Собаки-Земли, словно после дождя, однако небо было ясным, звёзды серебряными искрами мерцали с высоты. Собака-Луна распушила над водой свой хвост, зыбкая гладь нежно золотилась под ветром. Неужели и этот водоём скоро затянется льдом?
Лапочка встала над прудом, опустила голову и долго смотрела в воду. Счастливчик подошёл к ней и тоже заглянул в глубину. Их отражения медленно обрели очертания на глади пруда.
– Я хочу поговорить с тобой о предстоящей церемонии, – заговорила Лапочка, не отрывая глаз от воды. – В этой церемонии есть тайная часть, о которой не должна знать ни одна собака, кроме Альфы и Беты. Я прошла через это, когда стала Бетой, теперь настал твой черёд. Ты должен поклясться мне в верности и дать слово служить стае верой и правдой, не щадя ни сил, ни самой жизни – и сделать это ты должен под взглядом Собаки-Луны, до возвращения Собаки-Солнца. Если ты это сделаешь, то завтра же станешь моим Бетой. Если нет… – Она ещё ниже опустила голову, прикрыла глаза. Собравшись с духом, договорила: – Тогда я должна буду избрать другого. Ты не передумал?
Счастливчик вытянул шею, лизнул её в ухо.
– Нет! И не собираюсь.
Только теперь Лапочка оторвала взгляд от воды и повернулась к нему.
– Просто… Порой бывает очень нелегко принять решение. Прости, но я сомневалась в тебе. Ты самый храбрый пёс на свете, но я не раз видела, как ты всеми силами избегаешь любой ответственности. Я помню, что ты сказал, когда мы убежали из Западни. Ты хотел быть одиночкой и отвечать только за себя.
– Это было давным-давно, Лапочка. В другой жизни. С другим псом. С тех пор я изменился. – Счастливчик встряхнул головой, сел на холодную землю. – До Большого Рыка я жил один и отвечал только за самого себя, и меня это вполне устраивало. Потом я встретил Беллу и остальных… Ты бы не узнала их, если бы повстречала в те дни. Они ничего не могли и не умели, всего боялись и хотели только одного – поскорее вернуться к прежней жизни, которой пришёл конец, и к своим Длиннолапым, которые убежали или погибли. Ты не можешь себе представить, какая на меня обрушилась ответственность! Они ждали, что я всё решу, отвечу на все вопросы, они смотрели мне в пасть и ловили каждое моё слово… Но я сам не знал, что делать и как выживать в этом изменившемся мире! Я жил в постоянном страхе, что не справлюсь, не выдержу, подведу моих новых друзей или, не дай Всесобаки, погублю их. – Счастливчик поёжился, отгоняя тяжёлые воспоминания. – Где уж тут чувствовать себя псом-одиночкой!
Лапочка вздохнула и положила свою прекрасную голову ему на плечо.
– Неужели ты так ничего и не понял? – ласково, с затаённой улыбкой спросила она. – Ты никогда не был настоящим одиночкой, ты просто не сразу нашёл свою стаю! Ты на деле доказал, что готов отдать все свои силы на службу стае. Остался только один вопрос – готов ли ты быть преданным мне, что бы ни случилось?
Счастливчик повернул голову, чтобы заглянуть ей в глаза, но Лапочка отвернулась. Тогда он тихо и медленно заговорил в темноту ночи:
– Я клянусь, Лапочка. Я даю тебе слово и хочу, чтобы ты никогда в нём не сомневалась. Что бы ни случилось, какие бы испытания ни готовила нам жизнь, я всегда буду с тобой. Где ты, там и я, моя Альфа.
Лапочка с облегчением вздохнула.
– Спасибо, Счастливчик. Ты нашёл именно те слова, которые мне нужно было услышать.
Она резко повернула голову – и впилась зубами в шею Счастливчика.
Глава IV
Счастливчика пронзила жгучая боль. Лапочка, крепче сомкнув челюсти, ещё глубже вонзила клыки, раздирая его шкуру и мясо. Сдавленный вой забулькал в глотке Счастливчика, но он был настолько ошеломлён, что словно окаменел, не в силах пошевелиться.
«Она на меня напала!»
Лапочка навалилась грудью на спину Счастливчика, обвила его бок своим тонким сильным хвостом. Счастливчик распластался под её тяжестью, почувствовав, как вздымается и опадает её грудь, отмеряя вдохи и выдохи. Превозмогая боль, тяжесть и застилающий глаза красный туман, он попытался собраться с мыслями.
Что происходит? Боль пронзала его шею до самого позвоночника, сердце бешено бухало в рёбра. Или это стучало сердце Лапочки? Кажется, их сердца колотились в одном ритме.
