Со служебного входа - [10]
ВЕСКОЕ СЛОВО ДИСПЕТЧЕРА
Кто знал, кто мог предвидеть, что когда-то тихий и пустынный Курский вокзал, на котором каждое отправление поезда было событием и праздником для всей округи, станет столь огромным и бойким! Тогда поезд состоял из трех деревянных вагончиков, перроны были короткими и обозримыми - теперь одну из платформ удлинили до последней возможности, чтобы помещалось восемнадцать огромных цельнометаллических вагонов, с собственным отоплением, кондиционером, электричеством и радио. А другие платформы могут принять лишь 15 - 17 вагонов. Вокзал со всех сторон стеснен улицами и домами. Он больше не имеет возможности расти, хотя составы становятся все длиннее и поезда прибывают все чаще. В иные часы они приходят через каждые 3 - 4 минуты. И каждые 3 - 4 минуты отправляются другие.
По всему видно, что в ближайшие годы движение станет еще насыщеннее. Временами уже сейчас кажется, что стальная стремительная лавина захлестывает вокзал, а за одной волной, с которой едва управились, несется другая - потоку нет конца, что же будет дальше?
Никакой опасности, однако, нет. Раздавшийся вширь и ввысь Курский вокзал, исчерпав все территориальные возможности, будет теперь еще последовательнее расти в другом направлении, плотнее насыщая часы и минуты, умещая все больше поездов не в пространстве, а во времени.
В служебных вокзальных помещениях, наполненных современной техникой, понимаешь, что железнодорожное хозяйство не могло бы совершенствоваться без достаточных средств связи. Прогресс железной дороги теперь зависит, пожалуй, уже не от создания еще более быстроходных локомотивов, а от возможностей взаимодействия несущихся один за другим составов, чтобы они не мешали друг другу, когда надо уступали дорогу, но без ущерба для собственного равномерного движения. Удивляешься смелости путейцев прошлого века: как они не побоялись взяться за железные дороги, имея только телеграф с его медлительной азбукой, состоящей из точек и тире, не имея автоматики, радио, телефона, электроники! Уже сейчас без всего этого ни один состав не продвинулся бы даже от одного светофора к другому, ближайшему.
В километре от вокзала, в Московско-Курском отделении Московской дороги, есть люди, которые знают о том, где находятся в каждый миг десятки идущих к столице поездов. По радио и телефону они получают информацию о несущихся к Москве составах. Перед диспетчером большие листы бумаги с наклонными, близко расположенными линиями. Иногда они пересекаются. Это маршруты поездов. Среди них есть скорые, пассажирские, пригородные. И каждый идет по своему расписанию, его машинисту нет дела до других поездов, одни идут быстрее, другие - медленнее. Одни летят, как самолеты, мимо сел и маленьких городов, с «посадочными площадками» только в крупных городах. Другие, едва набрав большую скорость и показав, на какую удаль они способны, тормозят, «прикладываясь» к каждой встречной платформе, принимают путников, выпускают.
Как просто было бы, если бы можно было, как в старину, выпускать поезда по очереди - ждать, когда пройдет один, и тогда открывать дорогу другому. А не тасовать, не перемешивать их постоянно, выбирая то один, то другой, чтобы клубок не запутался.
В отделе движения за поездами следят с трех пультов. Перед каждым из диспетчеров - поставленный вертикально «министерский график движения», утвержденное министерством расписание поездов. Это норма, к которой необходимо стремиться, это - закон, который, как любой закон, обязан исполняться, однако иногда это правило нарушается: властно вмешивается жизнь. Нельзя заранее предусмотреть стихийное бедствие, внезапные капризы техники, да и человеческие слабости.
А на столе перед диспетчером так называемый график исполненного движения - лист, исполосованный линиями, на котором поминутно делаются отметки. Под рукой диспетчера карандаши - красный и зеленый.
…На широком, продолговатом табло с мигающими цветными огоньками, за которым сидит диспетчер Татьяна Федоровна Рязанцева, внезапно загорается лампочка, и тут же раздается голос. Это говорит Тула. Только что туда подошел поезд такой-то, следует по расписанию. Татьяна Федоровна окидывает взглядом табло, смотрит на ломаные, тоже цветные, линии министерского графика. Сопоставление огней и линий опытному человеку говорит о многом: ну что ж, Серпухов сумеет принять поезд тоже вовремя, хотя ситуация всегда сложнее, чем можно себе представить заранее, при составлении графика. К счастью, там нет задержавшихся составов, которые могли бы осложнить обстановку.
Татьяна Федоровна уверенно повторяет красным карандашом линию на графике - это означает, что поезд сейчас пойдет, притом без всяких осложнений, хотя на другом перегоне впереди мчится к Москве с юга еще один состав, который где-то по какой-то причине потерял час. Потом в Управлении железной дороги, в министерстве будут тщательно разбираться, по чьей вине осложнилось чередование поездов, - о каждом опоздании немедленно сообщается министерству. Но это будет потом, и диспетчеру отделения дороги, Татьяне Федоровне Рязанцевой, строго говоря, совершенно безразлично, кто виноват. У нее сейчас другая забота - сократить опоздание, принять запутавший обстановку поезд, невидимо вести его, помочь ему без помех для других пройти по участку как можно быстрее. Только со стороны это может показаться делом очень простым. Впрочем, Татьяна Федоровна тоже считает свою задачу несложной - вполне обыденной. Сколько таких задач решает она в каждую смену!
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
В 1975 году московские таксисты справят свой юбилей. 50-летию появления па столичных улицах машин с шашечками на бортах и посвящается настоящая книга. В книге представлены очерки о сегодняшнем и вчерашнем дне такси. В них рассказывается о Москве и великих преобразованиях происшедших в ней за полвека. Конечно, в центре всех событий - водители такси, их подвиги и приключения, из которых слагается ежедневный нелегкий труд этих людей. Книга рассчитана на массового читателя.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.