Сны золотые - [17]

Шрифт
Интервал

Отсюда на тысячу километров на север и на юг, на запад и на восток простирались по степи и

полупустыне странные поселения из длинных бараков, огороженных колючей проволокой, с

шатрами сторожевых вышек. В свое время, в середине шестидесятых, я прошел по одной

только ветви: от Караганды через Жарык до Джезказгана, а оттуда через Кенгир, где было

знаменитое восстание, описанное Солженицыным в «Архипелаге ГУЛАГ», до Джезды, Карсакпая и Шенбера и своими глазами видел сгнившие бараки и поваленные столбы, проржавевшую колючую проволоку, до последнего издыхания обнимающую несчастную

казахстанскую землю. О ней, о казахстанской земле, Олжас Сулейменов сорок лет назад

сложил горькие строки: «Казахстан, ты огромен: пять Франций, без Лувров, Парижей, Монмартров. Уместились в тебе все Бастилии грешных столиц. Ты огромною каторгой плавал

на маленькой карте. Мы, казахи, на этой каторге родились».

Караганда была столицей той громадной, всесветной каторги. А на ней, на каторге, ведь были

не только политические. Далеко и не только. И после амнистий, после срока, многие, очень

многие из них так и остались здесь, создав странную, непонятную армию людей, собирающихся уехать домой. В шестидесятые годы на рудниках Марганца, Никольского, на

строительстве дороги Джезды - Карсакпай я еще встречал мужиков, которые уже десять лет

зарабатывают себе на дорогу да никак не могут донести деньги до автобусной или

железнодорожной кассы. Но эти - худо ли, бедно ли - работали, были при деле. А кто считал


тех, кто просто остался жить в многочисленных слободках, трущобах социализма или же

просто встал в ряды блатного мира.

Прибавьте к ним ссыльнопоселенцев, сосланных сюда чеченцев, балкарцев, немцев, корейцев, азербайджанцев... Их дети тоже не остались в стороне, тоже влились в тогдашний уголовный

конгломерат.

Поверьте, я не в осуждение говорю. Наоборот, их-то, детей ссыльнопоселенцев, я знаю, понимаю и сочувствую. Ведь они, дети ссыльных народов, были поставлены вне закона. Мы, местное население: казахи, русские, украинцы, исконно здесь живущие, - видели в них

предателей, врагов, как нам объясняли власти, и еще удивлялись, что их всех не

порасстреляли, а позволили жить и дышать с нами одним воздухом. Они же отвечали нам

злобой, ненавистью, вызывающим поведением. Как они могли отстоять себя? По-разному. Но

самый легкий путь был - примкнуть к уголовному сословию или самим создать свое

уголовное сословие, кастовое. А мы, в свою очередь, что бы и где бы ни случилось, говорили: это же чеченцы, кругом одни чеченцы. В ответ они, озлобляясь на наветы, еще сильнее

взвинчивали в себе обиду и злобу... Так и крутился этот замкнутый круг, порождая лишь

недобрые чувства.

Таков был лагерно-ссыльный конгломерат, оседавший с тридцатых годов по шестидесятые в

шахтерских, комбинатовских, заводских слободках Караганды, всех этих шанхаях, копаях, нахаловках, мелькомбинатах во главе со знаменитой в тогдашнем уголовном мире

Михайловкой.

Этот длинноватый эмоционально-исторический экскурс понадобился мне для того, чтобы

объяснить, почему Караганда всегда была самым криминогенным городом в Казахстане и

почему сейчас она в фольклоре и на негласной карте наркобизнеса значится как город

плановых .

Бригады, гонцы из России в Караганде могут остановиться, затаиться, спрятаться на время, перевести дух, сменить поезд.

Дорога ведет дальше, к - Астане, новой столице Казахстана. Тоже очень удобный узел. Еще

один выход на Турксиб - через Правлодар. На Барнаул и Новосибирск.

Из Астаны открыта дорога и на запад, через Магнитогорск, Стерлитамак, Уфу.

Но впереди еще - Петропавловск, крупный железнодорожный узел на Транссибе. На востоке

от него - Омск, Новосибирск, Томск. На западе - Челябинск и Екатеринбург, где можно

продать и где купят любую партию товара. Екатеринбург в последние годы стал крупнейшим

центром наркобизнеса в России. А уж если через Екатеринбург добраться до Тюмени, до

нефтяных городов-трущоб, там любой груз можно продать по максимальной цене.

В Самаре, Саратове, Екатеринбурге, в той же Караганде и близлежащих городах никто ничего

не таит и ни от кого не прячется. Пыхнуть дурью - так же обыденно, как выпить кружку

пива.

И то же самое вам скажет любой знающий человек о городах, городках, поселках, гостиницах, пивных и прочих местах Поволжья, Кубани, Ставрополья, всего Северного Кавказа...

Чтобы представить масштабы происходящего, сравните это с уличной торговлей. То есть на

каждом углу, у каждой станции метро… А ведь помимо уличных торговцев солеными

огурцами, носками, вяленой рыбой и сигаретами где-то там есть еще гигантские

супермаркеты, гигантские торговые дома и концерны

Для справки . Рентабельность наркобизнеса составляет десятки тысяч процентов. Иначе

говоря, рубль, вложенный в наркобизнес, приносит несколько сотен рублей прибыли.


По сведениям МВД СССР, в 1991 году годовой оборот наркобизнеса составлял 40 000 000 000

(сорок миллиардов) рублей. Легко представить себе, что это такое, если знать: весь бюджет

Советского Союза тогда составлял пятьсот миллиардов рублей, то есть вся страна, условно

говоря, была богаче наркомафии всего лишь в двенадцать раз


Еще от автора Сергей Темирбулатович Баймухаметов
Ложь и правда русской истории. От варягов до империи

«Призвание варягов» – миф для утверждения власти Рюриковичей. Александр Невский – названый сын хана Батыя. Как «татаро-монголы» освобождали Гроб Господень. Петр I – основатель азиатчины в России. Потемкин – строитель империи. Осознанно или неосознанно многие из нас выбирают для себя только ту часть правды, которая им приятна. Полная правда раздражает. Исторические расследования Сергея Баймухаметова с конца 90-х годов печатаются в периодике, вызывают острые споры. Автор рассматривает ключевые моменты русской истории от Рюрика до Сталина.


Александр Невский. Спаситель Русской земли

Каноническая фигура Александра Невского подернута густой завесой тумана из мифов и одновременно — официального глянца. На самом же деле его основополагающая роль в истории Русского государства замалчивалась и до сих пор недооценена.


Ложь и правда русской истории

Эта книга будет раздражать многих. Причем людей диаметрально противоположных взглядов: либералов и консерваторов, западников и славянофилов, коммунистов и монархистов, антиклерикалов и клерикалов. Есть такой психологический закон: полная правда неприятна всем. Осознанно или неосознанно человек выбирает для себя только ту часть правды, которая ему приятна. А ведь не случайно говорят, что мы — страна с самым непредсказуемым прошлым. Книга Сергея Баймухаметова исследует ключевые моменты нашей истории от Рюрика до Путина и читается как исторический детектив.


Призраки истории

Призвания варягов не было. Александр Невский — приемный сын хана Батыя. Петр Первый — основатель азиатчины в России. Бездарность Сталина — источник наших бед в великой войне. Исторические расследования Сергея Баймухаметова, несмотря на то что они основаны на исторических источниках, вызывают ожесточенные споры. Осознанно или неосознанно, каждый человек выбирает для себя только ту часть правды, которая ему приятна. Полная правда раздражает всех. Автор расследует ключевые моменты истории от Рюрика до Сталина, книга читается как исторический детектив.


Прописные истины

Буровики, работающие в пустыне, механизаторы из нечерноземных деревень, пастухи, студенты, первоцелинники, городская интеллигенция — широк тематический, временной и социальный диапазон книги Сергея Баймухаметова «Прописные истины». Автор и строит книгу так, чтобы рассказы, картины действительности монтировались как пестрая мозаика нашей жизни, объединенная единым замыслом, единой мыслью — постижением подлинных истин, верой в человека, в его доброту, в его силы и талант.


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».