Уничтожать свою историю мы мастера. Равно как и искажать ее так или иначе. Именно об этом думал я, сидя ранним утром в большой лодке посреди Плещеева озера.
Слева от меня на фоне неба четко прорисовывались купола Никитского монастыря. Храм стоит на взгорках — а все равно непостижимым образом отражается в озерной глади!
А прямо, по носу лодки, — город Переславль. Причал, забитый маленькими суденышками, — рыбацкая слобода. Метров на двести правее, где в озеро вливается река Трубеж, — Сорокосвятская церковь. Если пойти вверх по реке, по древнему земляному валу, откроется Спасо-Преображенский собор. Таких строений всего три на Руси. Первый — Спасо-Преображенский в Переславле. За ним возник Покрова на Нерли, затмивший все своей красотой. И почти век спустя поднялся в Юрьеве-Польском родственный им Георгиевский собор…
В XIII веке Спасо-Преображенский собор переходом соединялся с деревянными палатами князя. По всей видимости, именно в этих палатах и родила половецкая жена Ярослава маленького княжича Александра.
Этот человек определил судьбу народа.
Однако споры о его роли в истории Руси длятся и поныне.
«Есть такой сатана русской истории — Александр Невский. У него была цель — княжить во Владимире, и ради шкурных интересов он насадил на Руси лютое татарское иго. И сделал это самым гнусным образом — предав брата».
(М. Горелик, «Огонек»)
«Русский народ, русская свобода были преданы и проданы изнутри. Они стали жертвой своего рода заговора. И ключевой фигурой его был русский «национальный герой» Александр Невский… Александр родился в семье Ярослава… Именно от него (Ярослава. — С.Б.) исходила идея исторического предательства, именно им-то и принято было роковое решение отдать Русь азиатским пришельцам ради установления деспотической системы власти. Позор русского исторического сознания, русской исторической памяти в том, что Александр Невский стал… знаменем того самого народа, чью историческую судьбу он жестоко исковеркал».
(М. Сокольский, «Неверная память», М., 1990)
«Можно ли считать великим национальным героем татарского прихвостня, капитулянта и коллаборанта по имени Александр?.. Человека, который своими руками насаждал иноземное господство, призывал на собственных братьев монгольские рати (главным русским князем его поставила именно Неврюева рать, науськанная им на старшего брата Андрея)… побратался с Сартаком Батыевичем, а потом подписал с Берке все условия вассальности и данничества… После чего не стеснялся водить свои дружины против несогласного с этим русского населения.
Культы Сталина и Ленина «разоблачили», причем настолько успешно и убедительно, что шансов на их возрождение нет. Культа из Петра I не получается. Слишком много о нем известно такого, что святоподобная фигура не складывается. Остается один Александр Ярославич из рода Рюриковичей по прозвищу Невский. Интерес к нему никогда не угасал, но в последние годы он приобрел черты, почти не уступающие формам прославления Иосифа Виссарионовича. Точно так же игнорируются факты, противоречия и вещи совершенно очевидные, но не укладывающиеся в общепринятую схему. Относится это к разряду общественных патологий.
Как судить о народе, который сам себе придумал, высосал из пальца и поставил в главные национальные герои и символы фигуру, которую, как ни крути, иначе чем предателем не назовешь?
(Николай Журавлев, интернет-журнал «Арба»)
«Александр Невский был первым из великих князей русских, который вместо сопротивления татарам пошел на прямое сотрудничество с ними. Он начал действовать в союзе с татарами против других князей: наказывал русских — в том числе и новгородцев — за неповиновение завоевателям, да так, как монголам даже не снилось (он и носы резал, и уши обрезал, и головы отсекал, и на кол сажал)… Но сегодняшнее мифологическое сознание воспримет известие о том, что князь фактически являлся «первым коллаборационостом» совершенно однозначно — как антипатриотическое очернительство».
(Ю. Афанасьев, журнал «Родина»)
«Александр Невский… Герой, святой, наше знамя… Он сказал татарам: я вам соберу дани больше, чем вы сможете. Но за это подмогните побить моих соседей. Подмогли и побили. И дали ему титул великого князя…»
(Ю. Афанасьев, «Общая газета»)
Вот так пишут нынче об Александре Невском некоторые российские историки и публицисты.
Обвинения в предательстве не являются изобретением наших современников. В западной исторической науке об этом еще в незапамятные времена писали польский ученый Уминский и немецкий историк Амман. Из современных западных историков договор Александра Невского с Ордой назвал «позорным и бессмысленным» англичанин Джон Феннел.
Но и русская историческая наука XIX века относилась к Невскому достаточно прохладно. Правда, тогда ученые не осмеливались открыто обвинить князя. Это назвали бы святотатством. И потому в трудах основоположников, Соловьева и Ключевского, он упоминается мельком. Пусть даже и уважительно.
А вот русские зарубежные и советские историки XX века уже не стеснялись. В 1931 году в Париже вышла книга Георгия Федотова, в которой прямо говорится, что святой-то он святой, а в «Житии…» почему-то не написано, что он с ордынцами дружил, «перед ханом унижался» и тем самым унижал всю Русь…
