Сны женщины - [30]
Размышления и поиски заняли с четверть часа. Спросонья Татьяна никак не могла сообразить, чем сбить замок и где искать это «что-нибудь». Потом она вспомнила, что в таких домах под лестницей, по обыкновению, устраиваются кладовки, а в кладовке наверняка отыщется подходящий инструмент. Кладовка и правда обнаружилась под лестницей, что вела с первого этажа на второй. И там, на одной полке с банками варений и солений, нашелся деревянный ящик с инструментами, из которых для взлома Татьяна выбрала большой молоток.
С молотком наперевес она поспешила наверх. Кот молчал.
– Умница, – похвалила Татьяна. – Умница, хоть и Пушок, а не Сократ. Затаился и молчишь. Знаешь, киса, что я тебя сейчас освобожу.
Она сжала рукоять как можно крепче, размахнулась и вдарила с размаху по замку острым концом молотка. Замок звякнул, подскочил, завертелся в ушках засова, но не поддался. Сбить его удалось лишь с четвертого раза.
– Выгонит Водолеев, пойду во взломщицы, – пробормотала Татьяна, открывая чердачную дверцу. – Не останусь без куска хлеба на старости лет. И не может быть, чтобы у Ванды не было электричества на чердаке.
Выключатель отыскался рядом с дверным косяком, и свет, довольно тусклый, разлился по чердаку. Только вот кота здесь не было, и след простыл. Лишь дверь была исцарапана, вся в глубоких следах от когтей.
– Кис-кис… – неуверенно позвала Татьяна. – Платоша, ты где? Я что, зря старалась?
Кот не отзывался.
– Вот и спасай их… Ну и черт с тобой! «И кто ты, черт тебя возьми, судьбы отшельник? Пытаешься меня, слепец, сломить», – вдруг продекламировала она, вспомнив внезапно некую мистерию, в которой играла еще на студенческой сцене. К чему бы вспомнилось? Просто чердак был мрачноват.
Тусклый свет, пыль и хлам, и кажется, что кто-то притаился за старым комодом и злоумышляет. Кажется, что меж вылезших пружин дряхлого кресла уснуло, свернувшись клубком, привидение, что в обильной паутине под крышей живет гигантский паук-кровосос, не говоря уже о хищных летучих мышах, что висят в самой тени на стропилах и вот-вот расправят крылья, обнажат зубы-иголки и со зловещим писком набросятся на нарушительницу их векового покоя.
Впрочем, какого там векового! Дом-то новый. К тому же летучие мыши – звери ночные, им сейчас положено не висеть на стропилах, а охотится на воле. Но все равно страшновато, как себя ни уговаривай.
– Чертов кот, куда ты меня заманил? «Мистерий мастер, душ загубленных подельник, молящих добровольно яд из рук твоих испить…» Ну ладно, «яд из рук» – это слишком, признаю. Но остальное…
– Ого, все помню! – порадовалась она и словно услышала выдох, шепот, чердачное эхо:
– И до чего мы так дойдем? – сама себя спросила Татьяна. Голос ее дрогнул и прозвучал гораздо выше обыкновенного, истерические нотки появились в нем. – Я сама себя пугаю, – сделала вывод она, призвав на помощь свое трезвомыслие.
(Которое, надо помнить, у актрис, как и у всех особей с богатым воображением, в дефиците.)
Татьяна сделала шаг, другой, тут же за что-то зацепилась тапочкой, дернула ногой, обрушила целую груду коробок, свалилась, ушибив локоть, и, шипя, постанывая, принялась растирать его.
– Наказанье, вот наказанье, – причитала она, отыскивая тапок под горой изломанного картона. – Не хватало еще ногу занозить.
Тапок не нашелся, но Татьяна вытянула нечто длинное и довольно тяжелое, обернутое мешковиной и перевязанное бумажным почтовым шпагатом, который был в ходу во времена ее детства.
– Вообще-то, мне нужен тапок, – сказала она, но пальцы ее, изнемогая от любопытства, уже сдирали веревочку со свертка, торопливо разматывали пропылившуюся грубую ткань. – Здесь может быть что угодно, – говорила она себе, – слоновый бивень или берцовая кость страуса, антикварный зонтик с ободранными кружевами или, допустим, детская лыжа, или… или сабля!
Именно что сабля оказалась в свертке. Большая сабля в деревянных, обтянутых потрескавшейся кожей ножнах, с потускневшим орденским знаком на простом, без всяких прочих украшений, эфесе.
– Сабля! А я догадлива, – похвалила себя Татьяна и потянула саблю из ножен. Лезвие взвизгнуло в узкой своей колее и легко вышло наружу. – Привет, сабля, – вежливо поздоровалась Татьяна и взмахнула оружием. – Враги мне теперь не страшны. Запросто голову снесу. Это вам не театральная картонная бутафория. Берегись теперь, Шубин! Ко времени подарочек…
Но шутка шутке рознь, и Татьяна вдруг испугалась самой себя. Она торопливо, а потому не с первой попытки загнала саблю в ножны, обмотала рогожей и упрятала от греха подальше – под продавленное кресло, под то самое, в котором предположительно затаилось привидение. Для надежности еще задвинула коробками. Освободила, наконец, тапочку и вдруг замерла, прислушиваясь: послышалось или нет, что где-то снова завозился, замяукал треклятый кот?
Мяуканье и впрямь было явственным и доносилось на этот раз снизу. Из спальни, поняла Татьяна.
– Ужо я тебя, – пробормотала она голосом Бабы-яги. – Ужо поймаю и выставлю. Чтоб неповадно было мирных женщин по ночам дурачить.
Киев, 1918 год. Юная пианистка Мария Колобова и студент Франц Михельсон любят друг друга. Но суровое время не благоприятствует любви. Смута, кровь, война, разногласия отцов — и влюбленные разлучены навек. Вскоре Мария получает известие о гибели Франца…Ленинград, 60-е годы. Встречаются двое — Аврора и Михаил. Оба рано овдовели, у обоих осталось по сыну. Встретившись, они понимают, что созданы друг для друга. Михаил и Аврора становятся мужем и женой, а мальчишки, Олег и Вадик, — братьями. Семья ждет прибавления.Берлин, 2002 год.
Все смешалось в доме Луниных.Михаила Александровича неожиданно направляют в длительную загранкомандировку, откуда он возвращается больной и разочарованный в жизни.В жизненные планы Вадима вмешивается любовь к сокурснице, яркой хиппи-диссидентке Инне. Оказавшись перед выбором: любовь или карьера, он выбирает последнюю. И проигрывает, получив взамен новую любовь — и новую родину.Олег, казалось бы нашедший себя в тренерской работе, становится объектом провокации спецслужб и вынужден, как когда-то его отец и дед, скрываться на далеких задворках необъятной страны — в обществе той самой Инны.Юный Франц, блеснувший на Олимпийском параде, становится звездой советского экрана.
В третье тысячелетие семья Луниных входит в состоянии предельного разобщения. Связь с сыновьями оборвана, кажется навсегда. «Олигарх» Олег, разрывающийся между Сибирью, Москвой и Петербургом, не может простить отцу старые обиды. В свою очередь старик Михаил не может простить «предательства» Вадима, уехавшего с семьей в Израиль. Наконец, младший сын, Франц, которому родители готовы простить все, исчез много лет назад, и о его судьбе никто из родных ничего не знает.Что же до поколения внуков — они живут своей жизнью, сходятся и расходятся, подчас даже не подозревая о своем родстве.
Первая книга одноименной трилогии Дмитрия Вересова, действие которой охватывает сорок лет.В прихотливом переплетении судеб двух поколений героев есть место и сильным страстям, и мистическим совпадениям, и хитроумным интригам, и захватывающим приключениям.Одно из лучших произведений конца уходящего века… Если взять все лучшее из Шелдона и «Угрюм-реки» Шишкова, то вы получите верное представление об этой книге.
«Возвращение в Москву» – это вересовская «фирменная» семейная история, соединенная с историческими легендами и авторской мифологией столицы. Здесь чеховское «в Москву, в Москву!» превращается в «а есть ли она еще, Москва-то?», здесь явь и потустороннее меняются местами, «здесь происходит такое, что и не объяснишь словами»…
Франция – счастливый молодожен Нил Баренцев, вчерашний студент и почти диссидент, знакомится с прелестями свободной заграничной жизни и издержками французской любви.Америка – у заботливого мужа и рачительного хозяина Нила Баренцева масса времени, чтобы понять, что же ему действительно нужно из всего того, что новый мир ему предлагает.Две страны – две женщины. Одну он пытался спасти от смерти, другая вернет его к жизни.
Это началось с поцелуя. Потом стало чем-то гораздо большим. В любовь с первого взгляда Эйвери Коннор не верит. Но как насчет любви с первого поцелуя? Сделать одолжение другу, поцеловать незнакомца и уйти. Но что, если это одолжение и этот незнакомец окажутся поворотным моментом в ее жизни? Если этот поцелуй приведет к чему-то еще? Доктор Даниэль Спенсер уверен, так и будет. Он полон решимости заставить ее увидеть его. Почувствовать то, что чувствует он. Чтобы последствия этого поцелуя длились вечно. Рассказ о том, чтобы рискнуть, открыть свое сердце на мгновение, и влюбиться.
Обольщение начинается с изысканной еды и вкусного вина. Ричард Грин умеет соблазнять, ведь он владелец самого известного ресторана в городе. Соблазнившись неуклюжей девчонкой, он даже не предполагал, что она вывернет его душу наизнанку…
У Артема есть всё – семья: сын и жена, семейный бизнес, который ему подарил тесть на свадьбу. Только домой он не спешит, стараясь лишний раз задержаться на работе или отправиться отдохнуть с друзьями. Майские праздники для него оказались настоящим адом, в котором пришлось испытывать свои нервы на прочность за одним столом сначала с тестем и тещей, потом со своими родителями. Все меняется после знакомства с новыми соседями. У них брак по любви, растет чудесная дочка, да и жена у соседа полная противоположность его жене.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.
После трагической смерти родителей Элиза Сноу больше всего хотела убежать от своего прошлого. В свои восемнадцать лет она осталась совсем одна, сбежав из маленькой английской деревушки и переехав в Соединенные Штаты. Днём она бедная, но талантливая студентка, ночью – муза для художника. На протяжении четырёх лет Элиза медленно выстраивала новую жизнь. Она никогда не могла подумать, что потеряет всё снова. За неделю до окончания университета, ей неожиданно отказывают в новой визе. Имея тридцать дней на то, чтобы покинуть страну, она должна встретиться лицом к лицу с тем, что не сможет пережить заново – попрощаться с любимыми и оставить свой новый дом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привычное течение жизни петербургского антиквара Даниила Даха нарушено утренним телефонным звонком. Некто предлагает ему приобрести третью, неизвестную биографам Достоевского тетрадь с записками Аполлинарии Сусловой, роковой любовницы писателя.Явившись в назначенное место, Дах не застает там владельца таинственной тетради… но встречает там ту, которая непостижимым образом напоминает Суслову. Что это – изощренный розыгрыш или мистическое совпадение? В поисках ответов антиквар и его загадочная спутница повторяют маршруты и мучительные отношения Достоевского и Сусловой…В итоге желанная тетрадь оказывается в распоряжении Даха.
Переводчица Станислава Новинская и бывший генерал Красной армии Федор Трухин, ставший начальником штаба армии Власова, встречаются в Варшаве 1943 года.Лагеря для пленных советских офицеров, сложнейшие военно-политические маневры вокруг создания РОА, жизнь русского Берлина военной поры и многие другие обстоятельства, малоизвестные и ранее не затрагивавшиеся в художественной литературе, – все это фон того крестного пути, который проходят герои, чтобы понять, что они единственные друг для друга.В романе использованы уникальные материалы из архивов, в том числе и личных, неопубликованных писем немецких офицеров и новейших статей по истории власовского движения, к описанию которого автор подходит предельно объективно, избегая сложившихся пропагандистских и контрпропагандистских штампов.
Трилогия «Семейный альбом» – не столько семейная хроника, сколько «приподнятая» над бытом, романтическая и немного волшебная семейная легенда. В центре повествования – четыре поколения не вполне обычной петербургской семьи Луниных-Михельсонов. Эта необычность, в первую очередь, складывается из самих обстоятельств возникновения семьи. Двое влюбленных, Франц и Мария, разлученные Гражданской войной и считающие друг друга погибшими, обзаводятся семьями. Но их клятвы в вечной любви услышаны – только исполнить их суждено уже детям.