Сны Ocimum Basilicum - [68]
– Я – взрослая тридцатилетняя женщина, – говорит она. – Я уже закончила медицинский институт, я занимаюсь любимым делом и отлично зарабатываю, и мне ваша литература… – она старается придумать оборот достаточно сильный, чтобы передать, насколько ей безразличен урок, а затем, сдавшись, просто выходит из класса: у неё нет времени на попытки наповал сразить остроумием фантомов, живущих в её голове. – Иди за мной, – бросает она новенькому, и тот роняет с парты все ручки, книги и тетради, спеша за ней.
– Теперь мы не сдадим экзамен, – волнуется он. Рейхан идёт по коридору, точнее, проталкивает коридор сквозь себя; почему-то школа предстала ей в доремонтном виде, какой была в начальных классах, уютная и зловещая одновременно.
– Мы больше никому ничего не должны, – говорит Рейхан.
– С этим я бы поспорил, – отвечает её принц-лягушонок и устало приникает спиной к стене.
– Эй, ты что, женат?!
– Нет, разве по мне не видно?
Рейхан становится немного счастливее.
– А хотел бы?
Ответ на свой вопрос получить она не успевает: вместо школьного звонка с его невыносимым истерическим дребезжанием откуда-то сверху на них кузнечным молотом падает одинокий, округлый, бронзовый звук, и коридор стремительно наполняется людьми, как русло пересохшей реки – ливневой водой.
– На нас напали, – коротко сообщает литераторша и устремляется, как предполагает Рейхан, в оружейную.
– А ведь она могла отпугнуть напавших одним только своим криком, – говорит Рейхан, с ностальгией вспоминая дни, когда за отказ отвечать и самовольный уход с урока можно было поплатиться многими часами чистого стресса. Если бы человеку в глубоком детстве показывали краткое содержание предстоящей жизни, все треволнения школьных и студенческих лет воспринимались бы как славные глупости – сколько судеб тогда сложилось бы по-другому, без гнёта надуманных ужасов. Рейхан всегда завидовала хулиганам, тем, у кого хватало смелости дерзить учителям, срывать уроки или самовольно покидать неугодное занятие – теперь она понимала, почему именно они в большинстве своём добивались в жизни успеха. Ей самой потребовалось несколько лет глубоких философских размышлений и тренировок, чтобы достигнуть того уровня дзена, с которым школьные дебоширы рождались на свет.
– Идём, – говорит Рейхан и уже привычным жестом берёт своего лягушонка за руку. – Надо найти оружие, сейчас будет весело.
– Оружие? – Он вяло сопротивляется. – Откуда, мы же в школе.
– Ты как будто ребёнком никогда не был.
Один из покинутых в спешке классов полон оружия – здесь и ножницы, и циркули, и металлические линейки, длинные, как мечи.
– Это, по-твоему, оружие? – Рейхан замечает, что в вопросе прозвучала насмешливая интонация, которую раньше он себе не позволял.
– Будет, если в это поверишь.
– Ну да, буду я верить в разную чушь.
В этот миг школа сотрясается, топот множества ног становится всё ближе, и вот уже Рейхан в гуще сражения с восторженным исступлением рубит линейкой направо и налево. И лягушонок её – они стоят спина к спине – молотит врага стулом.
– Теперь веришь? – Она смеётся и тычет ему под нос запятнанной вражеской кровью линейкой.
– Один мой друг говорит, что на мне проклятие. – Рейхан надоедает битва, и они отступают в класс, где баррикадируются наспех придвинутыми к двери партами. – В последние дни меня преследуют проблемы – одна хуже другой.
Лёгкое прикосновение – словно концами волос по лицу – воспоминания, выброшенного за ненадобностью из головы, только, видимо, не до конца – щекочет Рейхан, но она отмахивается от него, привыкшая к тому, что во сне любая ерунда маскируется под нечто значимое.
– И ты ему не веришь?
– Я больше не знаю, во что верить. Недавно я видел маму. Она кое-что рассказала мне, но если она была всего лишь плодом моего воображения, то насколько я могу доверять тому, чем она со мной поделилась?
– Это решать тебе. Что будет, если ты поверишь? И что будет, если ты не поверишь? Кстати, что такое она тебе рассказала?
– Ну, она…
На сей раз их разъединили самым беспардонным образом. Ужасающий грохот возвестил о том, что их баррикада снесена, и Рейхан даже не успела взмахнуть «мечом» – её крюком выдернуло из сна.
Глава 15
Я встретил деву на лугу,Она мне шла навстречу с гор.Летящий шаг, цветы в кудрях,Блестящий дикий взор.Дж. Китс «La Belle Dame sans Merci»
21 октября
Грозу Рейхан всегда любила. Особенно осенью, когда такой роскоши от погоды редко дождёшься. Но в этот раз гроза пришла не вовремя, совсем не вовремя. Рейхан включила телефон, чтобы посмотреть на время – свет экрана резанул глаза не хуже молнии. Полчетвёртого (утра? ночи?). Её мутило, потому-то она и проснулась. Никакой гром не мог бы заставить её проснуться, не досмотрев важный сон.
«Вот уж воистину – в чужом пиру похмелье», – негодовала она, подхватывая с полок банки с необходимыми травами и пряностями. Такого омерзительного вкуса во рту у неё не было никогда.
«Хотела бы я на тебя посмотреть, хилое ты создание», – продолжала она сердиться, заваривая крепкий травяной чай и начитывая на него коротенькое заклинание.
«Не можешь пить – так не пей!» – Рейхан, морщась, влила в себя целебный отвар. Отменными вкусовыми качествами он, к сожалению, не обладал, но гадкие ощущения из тела прогнал сразу. Теперь можно было лечь досыпать – виновник её состояния, скорее всего, даже не проснулся благодаря принятым ею мерам. Она забралась обратно в тёплую норку между матрасом и одеялом, но уснуть так и не смогла. Тор, он же Зевс, он же Перун затеял перестановку мебели на небе, и рокот надёжно удерживал сознание на плаву. Промучившись целый час в бесплодных попытках уснуть, Рейхан смирилась с тем, что сегодня своего друга больше не увидит, и принялась думать.
У каждой катастрофы бывают предвестники, будь то странное поведение птиц и зверей, или внезапный отлив, или небо, приобретшее не свойственный ему цвет. Но лишь тот, кто живет в ожидании катастрофы, способен разглядеть эти знаки. Бану смогла. Ведь именно ее любовь стала отправной точкой приближающегося конца света. Все началось в конце июля. Увлеченная рассказом подруги о невероятных вечеринках Бану записывается в школу сальсы и… влюбляется в своего Учителя. Каждое его движение – лишний удар сердца, каждое его слово дрожью отзывается внутри.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
От издателяРоман «Семья Машбер» написан в традиции литературной эпопеи. Дер Нистер прослеживает судьбу большой семьи, вплетая нить повествования в исторический контекст. Это дает писателю возможность рассказать о жизни самых разных слоев общества — от нищих и голодных бродяг до крупных банкиров и предпринимателей, от ремесленников до хитрых ростовщиков, от тюремных заключенных до хасидов. Непростые, изломанные судьбы персонажей романа — трагический отзвук сложного исторического периода, в котором укоренен творческий путь Дер Нистера.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.