Снова Казанова (Меее…! МУУУ…! А? РРРЫ!!!) - [4]

Потомки екатерининского пирата. «Мазурка» 14 декабря. Сосед Лермонтова. Весёлый полковник. Умыкание бабушки. Вмешательство Маяковского. Дети эфиопки и бердичевского купца. Макс Волошин. Охота и рыболовство. «Ледники, ледники…»

Мой учитель Павел Григорьевич Антокольский, поэт, вахтанговский режиссёр и театральный художник, когда-то прозвал меня «человеком лоскутного происхождения».

Во мне смешаны русские, греки, евреи, эфиопы, поляки. Моя мать — полуеврейка-полуэфиопка, а с отцовской стороны я седьмой потомок греческого «приватира» (проще говоря пирата). Бабушка Анна Павловна Шереметева, мать моего отца, — наполовину полька, и для полноты картины следует только напомнить, что старинный русский род Шереметевых имеет татарское происхождение.

Начну с отцовских предков.

В семидесятых годах XVIII века после морских битв с турками у греческих островов, несколько греков-капитанов поступило на службу к Екатерине. Среди них был Мартин Карбури-Ласкари, будущий "царицын сапёр" — изобретатель развёрнутого подшипника с медными шарами на дубовых рельсах, при помощи которого на Сенатскую площадь приволокли с баржи Гром-камень:

Поколдовав над досками,

Гору на площадь припёр

Мартин Карбури Ласкари.

Хитрый царицын сапёр.

Ох, средиземные драки,

Тёмное в шрамах лицо—

Он с капитаном Бетаки

Грабил турецких купцов…

Мой предок, капитан Бетаки, приходившийся Мартину Ласкари двоюродным братом, тоже поступил на русскую службу. Одно упоминание о нём, довольно глухое, содержится в официальном документе екатерининских времён, относящемся к карьере его сына:

«Афанасий Бетаки переведён из Пансиона для иностранных единоверцев в Морской Кадетский Корпус в 1786 году… Отец его был греческим капитаном на русских судах. Потом он плавал приватиром на собственном корабле, имея стоянку в море Азовском. Пожалован от Ея Величества российским дворянством». (То есть, проще говоря, был пиратом, отдававшим положенную долю добычи в пользу Ея Величества матушки Екатерины Второй, за что находился под покровительством государства. Это означало, что при попадании в плен он числился бы не разбойником, а военнопленным и его не могли бы повесить.

(Военно-морской архив в СПб). Найдено М.Г.Альтшуллером.)

В основном, как видно из текста, эта запись касается не столько самого «царицыного пирата», сколько его сына Афанасия, закончившего Морской кадетский корпус: «Окончил в мае года 1788, выпущен в полк князя Урусова».

Я даже не знаю как звали пирата.

Кстати, полк князя Урусова, состоявший из отчаянных головорезов, был по сути морской пехотой, тогдашними десантными войсками.

У Афанасия было два сына, Виктор и Василий. Они уже не были моряками, но, естественно, были офицерами. Виктор, старший, начал службу при Ермолове на Кавказе, а в конце тридцатых годов, в чине майора, был назначен Пятигорским военным комендантом. О нем я знаю от Ираклия Андроникова, и ещё из андрониковской «Лермонтовской энциклопедии». Виктор был соседом Лермонтова, они вместе участвовали в домашних концертах: Виктор дудел во что-то духовое, жена его Александра Фёдоровна играла на рояле, а поручик Лермонтов на флейте.

И. Андроников утверждал, что Виктор Афанасьевич в какой-то степени описан в очерке Лермонтова «Кавказец».

А после гибели Лермонтова майор Бетаки составил официальный протокол о дуэли и смерти поэта и, игнорируя запрет императора Николая, отвёз тело в Тарханы, в именье лермонтовской бабушки.

Младший брат Виктора, Василий Афанасьевич Бетаки, поручик, служивший в Петербурге в лейб-гвардии, 14 декабря 1825 года оказался на Сенатской Площади вместе с приятелями из Московского полка, хотя, кажется, о том, что «завтра будет жарко», он узнал только вечером накануне.

В зале мазурка хлещет с балконов,

Зарево золота в белых колоннах.

Чётки античные профили женщин,

Черными птицами кажутся свечи.

Мечутся рыжим пламенем баки —

Мчится в мазурке поручик Бетаки.

Белая роза на доломане.

Музыка кружит, музыка манит -

Прочь до рассвета учёные споры,

Росчерком свет в золочёные шпоры.

Шпора сотрётся

В свете сусальном,

Звон обернётся

Звоном кандальным,

Белая роза дворцового бала

В белой метели окажется алой…

«Мазурка, или последний бал моего прадеда)

Василия разжаловали в солдаты, и он попал на Кавказ в так называемый Сводный полк. А тут уже сработала протекция брата, «старого кавказца»: вскоре Василий заново получил первый офицерский чин (радовался, наверное, этому не меньше, чем Грушницкий!). Потом стал одним из адъютантов Командующего отдельным Кавказским корпусом и Главноуправляющего в Грузии, генерала А. П. Ермолова, от которого в 1827 году получил «за храбрость» свой прежний чин поручика, только уже не гвардейского, а армейского. А еще он получил от Ермолова, уходившего с должности, личный прощальный подарок — золотое кольцо-печатку с инициалами «В.Б.». Это кольцо цело и поныне — единственная унаследованная мной историческая реликвия и вообще единственное наследство, когда-либо мне доставшееся.(По сведениям И. Андроникова, портрет Василия существует, но где, точно не помню. Его долго принимали за портрет Виктора.(См. «Лермонтовскую энциклопедию»)..