Снимите розовые очки - [13]

Пауль вздохнул, пригладил взлохмаченную шевелюру и продолжил свой грустный рассказ:

– Я последовал за ней, думал попробовать переубедить, но тщетно. Мы пробыли тут всего неделю, и она отправилась куда-то. Как она сама объяснила, местные жители предложили стать королевой в каком-то из их городов-замков. А меня она поставила перед фактом, что наши отношения окончены, я могу, если захочу, оставаться здесь или отправляться домой на Землю, ей все равно. Она уехала, а я остался здесь, надеялся, что она одумается там, в этом королевстве, и вернется ко мне. Но она не вернулась, уже больше двух месяцев не возвращается. Видимо, уже вовсе позабыла меня. А я тут так один и остался, со здешней публикой общаться мне не слишком интересно, у них одни развлечения и турниры на уме. Книг, чтобы почитать, здесь нет. Вот и хожу, наблюдая за всеми, скучаю, чуть не свихнулся уже от скуки и одиночества. На Землю возвращаться как-то не хочется, да и не знаю, к кому обратиться, чтобы это сделать. А ваша компания меня заинтересовала, что-то в вас, ребята, такое есть, что захотелось познакомиться. Вот, собственно, и все, поэтому я и проследил за вами, когда вы сюда шли, потому и подошел.

Я наблюдал за Паулем, когда он произносил эту печальную исповедь, и мне становилось его жаль. Надо же, так вляпался человек. Вроде и не совсем дурак, а в такую передрягу из-за неудавшейся любви попал. Оказался на чужой планете, совсем один. Я решил, раз уж так получилось, попробовать принять его в нашу компанию – парень, кажется, неплохой, хотя и чуть глуповатый, может, и подружимся.

– Слушай, а что такое арахнолог? – поинтересовался я.

– Она с пауками возилась, Дора моя, изучала их поведение, – ответил Пауль. – У нее даже дома они жили, здоровенные такие, мохнатые. Но я их не боялся нисколько, Дора успокоила, что эти мохнатые – не ядовитые, если и укусят, то не сильнее укуса осы. Ее пауки у меня даже по рукам ползали, щекотно так.

– Ну, пауков-то я тоже не слишком боюсь, тем более больших и мохнатых, знаю, что они не особо ядовитые, – продолжил разговор я. – Но женщина, возящаяся с этими зверюгами, – это уже уникум, таких не часто встретишь. Интересно, зачем она понадобилась аборигенам, пауков-то, как и всех прочих представителей фауны, тут не водится, вымерли давно.

– Ладно, не будем этим сейчас заморачиваться, пока попробую ввести тебя в наше небольшое сообщество. Ну что, ребята, примем парня к себе? – обратился я к друзьям. – Вроде человек неплохой и не слишком помешан на рыцарях с драконами.

Олаф и Бао возражать не стали, и в свою очередь познакомились с нашим новым приятелем, обменявшись обычными здесь приветствиями. Пауль пока держал себя несколько скованно, но это со временем должно было пройти…

После тренировки мы, увеличенным составом, отправились на обед, а потом зашли в таверну, посидеть за кружкой пива и поговорить о том о сем. Там звучали разные мелодии балладного толка, исполняемые на диковинных инструментах ансамблем, состоящим из местных жителей. Но нашей компании эти унылые мотивы не пришлись по душе. Выяснилось, что большинству из нас нравится одно и то же музыкальное направление, а именно – рок-музыка. Бао, как патриоту, нравился китайский рок, с которым я был совсем не знаком, Олаф отдавал предпочтение классическому европейскому, а мне нравился старый англо-американский и ранний русский. А группы, возникшие в последнее время у нас в стране, не нравились вовсе, точнее, их направленность. Когда после концерта очередной «Цюцюры деруна» ее фанаты устраивают факельные шествия и зигуют вместо приветствия, это отвратительно.

Новый член нашей команды предпочел подробно не распространяться о своих музыкальных пристрастиях, сообщив, что ему нравится разная музыка, лишь бы она была мелодичная и не унылая, грустные мотивы напоминали ему о недавно умершей маме и покинувшей его девушке. К року он, по его словам, относился хорошо. На этой же планете земная рок-музыка была неизвестна; в музыкальном развитии аборигены решили дальше нашего средневековья не идти, а собственной музыки у них почему-то не существовало. Так, проболтав до вечера, мы еще не поздно отправились спать, чтобы проснуться пораньше и поспеть на начало предстоящего турнира.

Встав поутру и наскоро перекусив, наша четверка отправилась занимать места на трибунах. На первый наш совместный выход в свет Пауль опоздал, сославшись на то, что у него не получается просыпаться без будильника, а его он тут был лишен. На турнир собралось, похоже, все население нашего замка, а заодно и прилегающих окрестностей. Как я узнал от друзей, определенное количество наших соплеменников селилось на небольших мызах, располагавшихся неподалеку от города.

Рыцари в блестящих разноцветных доспехах с пышными плюмажами на шлемах, сопровождаемые друзьями-оруженосцами в красочных костюмах, дамы в роскошных старинных платьях самых ярких оттенков, обычные зрители вроде нас, одетые поскромнее, – все это гудело, шумело, переливалось на солнце, заполонив широкие городские улицы, и медленно, но уверенно продвигалось к воротам огражденного стенами-трибунами, наподобие футбольного стадиона, ристалища. В толпе то и дело незаметно сновали неброско одетые местные жители, непосредственно распоряжающиеся торжеством, тактично направляя прибывающую публику к свободным от людских пробок воротам. Жизнь кипела.