Снимая маски псевдонимов - [8]

Лишь лицевая сторона луны.

Пусть светит мне в подлунном мире этом,

Где я ничтожен, жалок, одинок,

Внезапно засиявшая комета,

Внезапно замелькавший огонек.

Что нужно мне в пространственных просторах

Среди автоматических ракет?

Пускай мне светят звезды, о которых

Я сочинял стихи в шестнадцать лет.

Золушка

Все повествование смешное

Можно написать в один присест —

Повесть о каком-нибудь герое

Из каких-то тридесятых мест.

Сказку о какой-нибудь царевне,

Золушке, которой повезло,

Глуповатой девке из деревни,

Покорившей красотою зло.

О бандитах, вроде Робин Гуда,

Грабивших лишь тех, кто был богат;

Об арабе, что каким-то чудом

Получил в наследство халифат;

О каком-то попрошайке нищем,

Ставшем главной шишкой при царе —

Это, други, выдумал Поприщин

В сумасшедшем доме в мартобре.

Песня о песнях

Вы просите песен? Их нет у меня.

Никто и не просит их, впрочем.

Какой идиот среди белого дня

Меня вдруг послушать захочет?

Хотелось бы спеть, да я петь не могу.

Мой слух притупился немного.

Мой голос звучит, как звучал бы чугун,

Ударив о рог носорога.

— —

Хотелось бы спеть хоть единственный раз

Примерно, как спел бы Карузо,

Как бас-баритон, или тенор, иль бас —

Всем сердцем, всей глоткой, всем пузом.

— —

Я хотел бы песню спеть о Стеньке Разине,

О красавице-княжне, к нему привязанной,

О девчатах у колодцев, о подойниках,

О двенадцати чувствительных разбойниках,

О коровах и о вдовах и лучинушках,

О разгульных и удалых сиротинушках,

О торговцах коробейиыми товарами,

О бабенках с мужиками их поджарыми,

Очень злыми, малохольными и старыми,

О молодчиках, манящих девок сказками,

Молодицах, что всегда моргают глазками,

Обо всех свою клянущих долю-долюшку,

О буденовцах, застрявших в поле-полюшке,

И о яблочке, что постоянно катится,

Обо всех рассейских муках и сумятицах.

— —

Вы просите песен? Возможно, что есть.

Но как я спою их, однако?

Мне так бы хотелось вокально зацвесть,

Бренчать на гитаре и плакать.

— —

О цыганах я хотел бы спеть с цыганками,

О несчастных итальянцах с их шарманками,

О каминах, где сгорают меж угольями

Чувства всех сердец, пронзенных болями,

О Неве с ее миазмами туманными,

Об обманутых Марусями и Аннами,

О Марусеньках и Аннушках обманутых,

В непролазное болото жизни втянутых,

О полетах неудачных бедных птенчиков,

О ночной немой тоске под звон бубенчиков,

Обо всех, кто напивается за стойкою,

Заливается потоком слез над Мойкою,

Утешается лихой и быстрой тройкою,

И о юношах, чьи похоти бесцельные

В кабинеты завлекают их отдельные,

О купчишках с кошельками многозначными,

И о девах с душами прозрачными.

— —

Вы просите песен? Извольте! Даю!

Я в хоре был певчим когда-то.

Но только теперь, к сожаленью пою,

Благим героическим матом.

Хвала невежеству

Не обращать внимания на то, что

Вкруг происходит. Не читать газет.

Жить без друзей, без недругов, без почты,

Захлопнуть дверь на весь кромешный свет.

Существовать без смысла, без причины.

Не откликаться на культуры зов.

Жить где-нибудь на острове пустынном,

На острове безлюдном, как Крузо.

Спокойно жить, без социальной цели,

Жить без пилюль для отдыха и сна,

И знать, что у тебя на всей неделе

1 лишь Пятница (один или одна?)

Жить без журналов и без телефона,

Без лифтов, без театров, без кино.

Без всей противной толчеи зловонной,

Приевшейся и въевшейся давно.

Жить без прогресса, без аэропланов,

Без витаминов, вирусов, проблем.

Невежественно жить, питаться манной,

И ни о чем не спорить, и ни с кем.

Как хорошо на свете жить, не зная

Названий афро-азиатских мест,

И сколько армий красного Китая

Вскарабкаться хотят на Эверест.

Как хорошо, отторгнувшись от света,

Забыть о нем, нисколько не скорбя,

Не зная, что над головой ракета

Летит, фотографируя тебя.

Не зная, что внезапно где-то некто

В тебе запас энергии открыл

И выделил тебя своим объектом

Для опытов по излученью сил.

Как хорошо жить с Пятницею вместе,

 Вдвоем, без всяких посторонних лиц,

И не читать ни «Правды», ни «Известий»,

Ни их статей, ни их передовиц.

Не знать, что в Гане делают студенты

И есть ли, вообще, студенты в ней,

Кто будет в Конго избран президентом

На сколько лет, иль месяцев, иль дней?

Не знать, какой процент отсталых наций

Поддерживает бедный мой карман,

И сколько миллионов ассигнаций

Дается на устройство демонстраций

Москвою прогрессистам разных стран.

Да, жить на свете стало очень трудно,

Трудней, чем многим кажется. Так вот,

Поедемте на островок безлюдный,

Где нету регистраций или квот.

Что может быть невежества чудесней?

Как сладостно не думать ни о чем!

Споем же мы неграмотности песню

И славу одиночеству споем.

Русский интеллигент

Своей интеллигентской русской музе

С укором горьким я сказал на днях:

— Пора нам отказаться от иллюзий.

Смотри, как нас разносят в пух и прах.

Я мнил себя интеллигентом гордо.

Выпячивал самодовольно грудь,

Считая, что своей унылой мордой

Я тоже украшал России путь.

О Боборыкин! Телешев! О, Горький,

Который близок нам как сват, как друг!

О, Розанов, который с оговоркой

Допущен был в интеллигентский круг!

Я был, конечно, ярым либералом, —

Интеллигент иным и быть не мог, —

За рубежом слонялся по вокзалам,

А дома постоянно лез в острог.

Я увлекался сразу ж Аввакумом,

Зосимой, Саниным и Пугачом,

И через жизнь прошел с немалым шумом,

Оставшись, как известно, не при чем.