Снимаем порно - [78]
— Боже Иисусе… — опять начал кипятиться Борис, и Тони схватил его за руку.
— Забудь об этом, приятель, — мягко сказал он, — идиот с оружием, это очень плохое сочетание. Кроме того, ты нарушишь все дело с Дейвом и Дебби, если не вернешься на съемочную площадку. Идем, Б., — он потянул Бориса нежно, но твердо, — пойдем заканчивать твой фильм.
И Борис, качая головой и что-то бормоча, позволил Тони увести себя.
— Я не собирался вас оскорблять, мистер Адриан, — простодушно выкрикивал Липс им вслед, — как я сказал, я только действовал по приказу свыше.
Глава 5
Тот, кто смеется: просто еще не расслышал звука клаксона на краю пропасти.
Неизвестный автор
1
Еще со времени первоначальной («шлюхи-в-катафалке») конфронтации Сида с кардиналом фон Копфом последний плел против него заговор со все возрастающей дьявольской решимостью. Даже тогда, когда Элен Вробель осторожно промокала с внутренней поверхности великолепного бедра Дебби последнюю капельку буйного семени Дейва, даже тогда чужеземный кардинал подготавливал свой чудовищный ход конем на заседании с некоторыми выдающимися особами из самого Рима. Необходимо было провести лишь самое краткое обсуждение на их встрече комитета — или «Совете высокопоставленных лиц», как его называли, — чтобы «единогласно осудить» рассматриваемый объект (а именно, фильм «Лики любви») на основании свидетельских показаний кардинала фон Копфа. Последовавшее за этим официальное воззвание гласило, что эта работа «богохульское надругательство» и «общественная угроза». И когда гражданские власти не поступили в соответствии с их выводами, они почувствовали себя обязанными взять дело в свои собственные руки «во имя великого Бога, для общего блага и властью, дарованной нам Нашим Господином и Спасителем, Иисусом Христом».
Итак, в темную беззвездную ночь среды, ровно в десять часов, великий кардинал Ханс фон Копф — лично возглавляющий настоящий «отряд бандитов Ватикана», при помощи хитростей, взяток, украдкой, но все же наделав не так уж много шума, пересек ров вокруг замка, пробил брешь в огромных воротах и устремился в лабиринт сводчатых каменных коридоров как взбесившаяся от наркотиков орда грабителей — варваров, обуреваемых рвением, знакомым лишь тем, кем движет чувство абсолютной правоты.
В одном конце этого лабиринта находилась монтажная комната, где редактировался фильм, а в другом конце — проекционная комната, где его демонстрировали. Именно в это время шел показ выборочных отрывков уже законченных эпизодов, представленных всем основным лицам, задействованным в производстве: Борису, Сиду, Тони, Ники, Ласло, Морти, Липсу, Филу, Фразеру, Элен Вробель и Дейву с Дебби, которые задержались, чтобы просмотреть материал. К этому звездному сборищу присоединился гротескный триумвират: Си-Ди, Лесс и Рысь Леттерман. Причиной их неожиданного присутствия послужило решение, которое они приняли после долгого обсуждения, что выгоднее поддержать производство, поскольку в данный драматический момент это более соответствовало интересам студии и держателей акций. Заинтересованная поддержка со стороны доблестного Рыси Леттермана была, тем не менее, иного рода. Чтобы привлечь его к сотрудничеству, они, после длительных переговоров, передали ему долю Анжи, которая в данном случае была определена в два с половиной пункта от общей деятельности.
Сид, несмотря на свой открытый, почти профессиональный, цинизм, был все же потрясен, когда узнал о том, как распорядились этой частью имущества Анжи, Морти Кановиц, однако, быстро его утешил.
— Ладно, Сид, она была великой звездой, но как ты это поделишь на части? Никто не делает деньги на трупе. Верно?
Помимо уже упомянутых зрителей среди присутствовавших также находилась почти легендарная Тина Мари Хольт, известная большинству как «Тини Мари». В этот день она как раз прилетела из киностолицы мира и сейчас визжала с необузданным восторгом, наблюдая как изысканная Арабелла извивалась под сгорбившимся, грубым, большим Сидом Крейссманом.
— Засунь ей, Сид! — визгливо кричала она. — Спесивая французская лесбиянка!
Примерно в этот момент раздался первый крик: «Эй, деревенщина!» в сводчатых коридорах, доносившийся со стороны монтажной комнаты, ставшей местом первого удара штурмового отряда, который летел впереди подобно клину. Сид, Морти и Липс прислушались к сигналу тревоги, их рты раскрылись, глаза округлились, и они почти в унисон пробормотали:
— Что за черт!?
Сид и Морти стрелой вылетели из проекционной комнаты в коридор, в то время как Липс, плясавший теперь под другую дудку, тут же зафиксировал свое внимание на Си-Ди, затем отступил в тень около двери, расстегнул пиджак и слегка провел пальцами по контуру предмета, согревавшего его сердце.
Снаружи, в коридоре, столпотворение распространялось, и своды отражали эхом резкие крики на немецком и итальянском.
Двое мужчин из монтажной комнаты в разорванной и съехавшей на бок одежде, внезапно обогнули угол.
Сид ухватил одного из них, когда тот попытался проскочить мимо.
— Эдди, что, черт возьми, происходит? — спросил он.
— Спасайся бегством! — закричал тот, — это головорезы! — Он вырвался от Сида и стрелой умчался прочь.
Когда роман был опубликован, сначала в Париже, затем в Америке и, наконец, в Англии, где какое-то время находился под запретом, он сразу же привлек к себе внимание международной прессы. Встреченная в штыки официальными критиками за ее скандальное содержание, книга немедленно продалась огромными тиражами, в буквальном смысле ошеломив читателей и завоевав Сазерну репутацию, которая, по словам одного из журналистов, «никогда не умрет». «Кэнди» — сатирическая пародия на «Кандида» Вольтера, повествующая о похождениях очередной американской Лолиты, «до невозможности сладкой» и со «слишком большим сердцем, чтобы унижать мужчин», сексапильной Кэнди Крисчиан.
Гай Гранд был мультимиллионером с весьма специфическим предназначением. Вся его жизнь была посвящена тому, чтобы убедить окружающих: все мужчины и женщины одинаковы в своей развращенности и пороках. Ему повезло — он смог доказать, что нет ничего более шокирующего и унизительного, чем то, что человек может сделать за деньги.
Знаменитый режиссер Царь Борис, лауреат премии «Оскар», задался целью снять по-настоящему хороший порнофильм, с красивыми актерами, шикарными костюмами, классным освещением и сильным сюжетом. К нему присоединяются продюсер-авантюрист Сид Крассман, известный писатель и сценарист Тони Сандерс, а также Анджела Стерлинг, секс-символ киноэкрана, суперзвезда, которая мечтает сняться в серьезном фильме у талантливого режиссера. Расположившись в Лихтенштейне и накачавшись инъекциями витамина В12, съемочная группа приступает к работе над фильмом «Лики любви».«Грустное кино» – веселый, полный дикой эротики и убийственной сатиры на Голливуд роман скандально известного американского писателя Терри Саутерна.КНИГА ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ НЕ МОЛОЖЕ 18 ЛЕТ!
Терри Сазерн — «самый хипповый парень на планете», как писала о нем New York Times, один из лучших сатирических писателей «Разбитого Поколения». Его можно с уверенностью назвать Мистер Глум. Его тонкая ирония, красной нитью проходящая через все произведения, относится к повседневности, к обычным вещам, как покажется на первый взгляд, незаслуживающим внимания.В романе «Блистательный и утонченный» — «невероятно забавном комментарии к темной стороне национальной жизни» — автор ставит преуспевающего доктора, всемирно известного дерматолога Фредерика Эйхнера в казусные, нелепые ситуации, проводит его через цепь непонятных событий: его путают со знаменитым гангстером и потому покушаются на его жизнь, его преследует маньяк-гомосексуалист, а нанятый им частный детектив устраивает для него вечеринку с гашишем…
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Мануэль Пуиг создает мозаичную картину латиноамериканской современности в виде тонко стилизованного коллажа из стереотипов популярной словесности — песенок в жанре танго, мелодраматических кинороманов, литературной и кинематографической фантастики, бытовых радиопьес, модных и женских журналов, образцов рекламы, что сближает его повествовательную технику с принципами поп-арта. Обо всём этом и не только в книге «Любовь в Буэнос-Айресе».