Снимаем порно - [77]

Шрифт
Интервал

— Казнь на электрическом стуле. Она, должно быть, совершила какое-то преступление, караемое смертной казнью.

* * *

Когда Тони не удалось найти Анжелу, он наткнулся на Сида, который стенал и в ярости колотил себя по лбу. Увидев Тони, он нацелил на него обвиняющий палец, закричал: «Убийца!» и убежал прочь, как будто видеть Тони ему было невыносимо отвратительно.

— Что это с ним, черт возьми? — спросил Тони у Морти Кановица, который, в свою очередь, выложил ему эту ужасную историю.

Загадочное поведение Сида по отношению к Тони основывалось на простом недоразумении, что Анжи покончила с собой из-за наркотика и что именно Тони дал ей этот наркотик.

Усугублялась эта личная травма еще тем фактом, что нашел ее сам Сид… в переполнившейся ванне, одетой в свой знаменитый халат, сушилка для волос — сложное и тяжелое металлическое устройство из Западной Германии — возвышалась у нее на голове подобно гротескному шлему ныряльщика, который, будучи поднятым, обнаружил под собой страшного клоуна… Нижняя часть ее лица, от носа до подбородка, представляла собой многоцветное грязное пятно из темно-красного, белого и голубого пастообразного грима, который она съела, — всюду по полу были разбросаны выдавленные тюбики, как многочисленные использованные ружейные патроны… А под туалетным столиком стояла переполненная корзина для мусора с пустой коробкой на самом верху. Надо было вывернуть шею, что Сид и сделал, чтобы прочитать слова: «Для Маленькой Грустной Девочки».

* * *

— Как долго ты там стоял? — спросил Борис Тони, с любопытством глядя на него.

— Не так долго, — сказал тот, но таким образом, что это могло означать все, что угодно, от двух минут до двадцати.

— Почему ты не сразу мне это сказал?

— Не знаю… полагаю, я думал, что тебе следует сперва отснять эпизод.

Борис нахмурился.

— Тогда почему ты мне рассказал? Я ведь еще не кончил съемку.

Тони пожал плечами.

— Я никогда не говорил, что я без недостатков.

Борис фыркнул, затем бросил взгляд назад на площадку, где его ждали Дейв и Дебби.

— О'кей, мы поступим именно так. Не говори Дейву и Дебби, пока мы не отснимем. — Он вздохнул и покачал головой. — Да, — продолжал он, — ну и задержка. Она… по-прежнему там?

— Я не знаю, Сид не знал, как с этим справиться… из-за неблагоприятных отзывов в прессе. Я думаю, что он пытается связаться с кем-нибудь на побережье — Эдди Райнбеком из рекламного отдела студии. Я говорил ему, что надо было сперва вызвать фараонов.

— Боже, — пробормотал Борис с усталым отвращением. — Ну, пошли, давай пойдем и посмотрим на нее.

Когда они подошли к трейлеру Анжелы, их встретил Липс Мэлоун, щегольски одетый в жемчужно-серый костюм и в темные очки.

— Она все еще там, Липс? — спросил Борис.

Липс кивнул без всякого выражения.

— Да.

За последнюю неделю Липс приобрел, помимо новой манеры вести себя, еще и новую моду одеваться, примечательно похожую на моду Джорджа Рафта в фильмах сороковых годов — время темных рубашек и белых шелковых галстуков, не без определенного зловещего подтекста. Теперь, когда он сказал: «Да», Борис сделал движение, чтобы пройти внутрь, но Липс удержал его, схватив его руку своей тяжелой ручищей.

— Не сейчас, мистер Адриан, вам придется подождать несколько минут.

Борис стряхнул его руку со своей.

— О чем, черт возьми, ты толкуешь? — спросил он.

Липс отступил на шаг назад, глядя то на одного, то на другого.

— Мистер Хэррисон с ней — он отдает свою последнюю дань уважения.

Тони покачал головой.

— Ну и ну, — тихо сказал он.

— Лучше бы ушел с дороги, Липс, — сказал Борис угрожающе спокойно.

Липс повторил свое предыдущее движение, слегка отступив назад, переводя взгляд с одного на другого, как будто высчитывая расстояние до каждого из них и их намерения по отношению к нему. На этот раз его правая рука поднялась вверх за левый отворот пиджака и к теперь уже ясно видной наплечной кобуре.

— Я бы не делал этого на вашем месте, мистер Адриан, я не собираюсь вас оскорблять, но у меня есть приказ — мистер Хэррисон не хочет, чтобы его беспокоили.

Борис был изумлен: его недоверие соперничало с негодованием.

— Да ведь ты… ты, долбаный идиот! Ты угрожаешь мне своим долбаным пистолетом?! — В то же время он сделал пробное движение вперед, но Тони удержал его.

— Можете называть это как хотите, мистер Адриан, — продолжал Липс, — я не могу позволить вам войти. Как я сказал: я не собираюсь вас оскорблять, вы всегда хорошо ко мне относились, но я получил приказ от самого мистера Хэррисона.

Борис издевался.

— Мистера Хэррисона, жопа! Предполагается, что ты работаешь на меня!

— Насколько я понимаю, мистер Хэррисон — глава студии, поэтому мы все работаем на него. Я никогда не перебегал вам дорогу во время того другого дела — захвата парня, и так далее — я никогда не раскалывался на этот счет.

— Ты хочешь сказать, пока еще!

Липс пожал плечами.

— О'кей, помните, что это сказали вы, мистер Адриан, а не я.

— Ты знаешь, что он там делает, не так ли? — спросил Тони.

— Этого уж я не знаю, мистер Сандерс, — сказал Липс, осторожно наблюдая за ними обоими. — Как я сказал, мистер Хэррисон отдает свою последнюю дань уважения и не хочет, чтобы его беспокоили, а уж как он ее отдает — это не мое дело.


Еще от автора Терри Сазерн
Кэнди

Когда роман был опубликован, сначала в Париже, затем в Америке и, наконец, в Англии, где какое-то время находился под запретом, он сразу же привлек к себе внимание международной прессы. Встреченная в штыки официальными критиками за ее скандальное содержание, книга немедленно продалась огромными тиражами, в буквальном смысле ошеломив читателей и завоевав Сазерну репутацию, которая, по словам одного из журналистов, «никогда не умрет». «Кэнди» — сатирическая пародия на «Кандида» Вольтера, повествующая о похождениях очередной американской Лолиты, «до невозможности сладкой» и со «слишком большим сердцем, чтобы унижать мужчин», сексапильной Кэнди Крисчиан.


Грустное кино

Знаменитый режиссер Царь Борис, лауреат премии «Оскар», задался целью снять по-настоящему хороший порнофильм, с красивыми актерами, шикарными костюмами, классным освещением и сильным сюжетом. К нему присоединяются продюсер-авантюрист Сид Крассман, известный писатель и сценарист Тони Сандерс, а также Анджела Стерлинг, секс-символ киноэкрана, суперзвезда, которая мечтает сняться в серьезном фильме у талантливого режиссера. Расположившись в Лихтенштейне и накачавшись инъекциями витамина В12, съемочная группа приступает к работе над фильмом «Лики любви».«Грустное кино» – веселый, полный дикой эротики и убийственной сатиры на Голливуд роман скандально известного американского писателя Терри Саутерна.КНИГА ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ НЕ МОЛОЖЕ 18 ЛЕТ!


Чудо-христианин

Гай Гранд был мультимиллионером с весьма специфическим предназначением. Вся его жизнь была посвящена тому, чтобы убедить окружающих: все мужчины и женщины одинаковы в своей развращенности и пороках. Ему повезло — он смог доказать, что нет ничего более шокирующего и унизительного, чем то, что человек может сделать за деньги.


Блистательный и утонченный

Терри Сазерн — «самый хипповый парень на планете», как писала о нем New York Times, один из лучших сатирических писателей «Разбитого Поколения». Его можно с уверенностью назвать Мистер Глум. Его тонкая ирония, красной нитью проходящая через все произведения, относится к повседневности, к обычным вещам, как покажется на первый взгляд, незаслуживающим внимания.В романе «Блистательный и утонченный» — «невероятно забавном комментарии к темной стороне национальной жизни» — автор ставит преуспевающего доктора, всемирно известного дерматолога Фредерика Эйхнера в казусные, нелепые ситуации, проводит его через цепь непонятных событий: его путают со знаменитым гангстером и потому покушаются на его жизнь, его преследует маньяк-гомосексуалист, а нанятый им частный детектив устраивает для него вечеринку с гашишем…


Рекомендуем почитать
Дневники памяти

В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.


Настоящая жизнь

Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.


Такой забавный возраст

Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.


Колючий мед

Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.


Любовь в Буэнос-Айресе

Мануэль Пуиг создает мозаичную картину латиноамериканской современности в виде тонко стилизованного коллажа из стереотипов популярной словесности — песенок в жанре танго, мелодраматических кинороманов, литературной и кинематографической фантастики, бытовых радиопьес, модных и женских журналов, образцов рекламы, что сближает его повествовательную технику с принципами поп-арта. Обо всём этом и не только в книге «Любовь в Буэнос-Айресе».