Снежный мальчик - [2]
– Уйди, ведьма! – закричал Ром, прижимаясь в угол за печку.
– Тише, тише, – прошептала Алина, медленно вставая с корточек и сверкая обнаженным, словно из драгоценного камня выточенным телом. – Я пришла за тобой.
Ром прыгнул на лавку, свечка опрокинулась, и он, нырнув в кромешной темноте под ищущие руки ведьмы, выскочил из избушки.
Ром бежал по тропинке, освещенной полной луной, среди оцепеневших деревьев и кустов, сиявших черными озерцами. За своей спиной он слышал легкие быстрые шаги ведьмы и шорох осоки. Вот ведьма уже совсем рядом, он спиной чувствует, как тянутся к нему ее руки и ее дыхание. Зацепившись за коряжину, мальчик ничком упал на землю. И по всему небу, по всей земле раздался ликующий хохот Алины.
Повернув голову, Ром увидел в кустах громадный кусок мрамора, похожий на обломок древнегреческого храма, какие изображают в учебниках истории. Кусок мрамора дрогнул, и мальчик понял, что это вовсе не мрамор, а палец на ноге ведьмы, стоящей над ним. Он приподнял голову и содрогнулся – ведьма выросла до невероятных размеров: ноги ее, переливаясь трепещущим звездным светом, пронзали ночное небо до самого дна.
Из подлунной вышины в голову Рома слетел голос:
– Твои руки ушли в лед, твое сердце потеряно в океане, твоя память прошла ночным ливнем. Ты снежный, и пусть не будет тебе возврата.
Призрачный колосс исчез, и рядом раздался голос Алины:
– Да, Ромчик, ты стал снежным мальчиком. – Алина стояла на тропинке. Она была обычного своего роста, дивное тело ее сияло и мерцало в сгибах, а глаза светились по-волчьи. – Теперь ты можешь найти золотой ананас, в котором твоя душа.
– Зачем? – срывающимся голосом спросил Ром.
– Чтобы убить свою душу и стать господином мира и моим господином, – холодная стопа ведьмы опустилась ему на спину и прижала к земле. – Ведь ты хочешь стать моим господином?
Тяжесть ее ноги стала нестерпимой. Ром почувствовал, что теряет сознание, и вместе с сознанием, как из дырявой посудины, из него уходит страх.
Глава II
Булка, потерявшая покой
Ведьма исчезла. Ром поднялся с земли и почувствовал, что стал другим. Нет, он не забыл о доме, о том, что его там ждут, но помнил это только головой – сердце оставалось холодным. Непостижимые, страшные превращения ведьмы теперь казались ему чем-то вроде занимательных фокусов. Он шел по ночному лесу, срывая на ходу ягоды малины, которой здесь было видимо-невидимо. Он беспечно насвистывал, готовый встретиться, хоть с красноязыким медведем, хоть с самим чертом. Глаза его обрели удивительную способность видеть в темноте не хуже совиных. Кстати, сов в лесу было до странного много. Серыми гроздьями облепляли они ветки деревьев и, что было еще более странно, держали в лапах кусочки разбитых зеркал.
А что это за беленькое в красном платочке прячется, ползет в траве?
Ром подкрался поближе и прыгнул. В его руках оказалась булка, вроде тех, что продают в магазинах. Но даже на самый первый взгляд она весьма отличалась от них. Во-первых, булка, до того, как попасть в руки мальчика, худо-бедно, но самостоятельно передвигалась. Во-вторых, на ней был красный платок. И, в-третьих, попавшись в руки, она немедленно (обычные булки этого не смеют) воскликнула:
– Я требую, я решительно требую прекратить этот произвол! Моментально отпустите меня! Слышите, моментально!
Булка стала вырываться из рук мальчика.
– Что значит "моментально"? – спросил Ром, не разжимая пальцев. – Я, конечно, могу тебя отпустить, если пожелаю. Но с какой это стати, ты чего-то требуешь от меня? Да я просто съем тебя в ответ на твои безрассудные требования!
– Ну, я прошу вас! Слышите, прошу!
– Так-то оно лучше, – сказал Ром, по-прежнему не выпуская булку из рук. – Возможно, я и не съем тебя… Но в любом случае я желаю сначала поговорить с тобой, потому что никогда прежде мне не попадались такие булки, как ты. У тебя нет ни ног, ни рук, а ты при этом… Вернее, без этого умудряешься ползать. Рта у тебя тоже нет, а ты болтаешь всякий вздор… И потом, почему на тебе этот красный платок?
– Вы, что, недавно оказались в потаенной стране? – спросила булка. В голосе ее звучало и недоверие, и желание обмануть собеседника, если такая возможность представится.
– Только что, – сказал Ром. – Но это не значит, что я олух. Так что, советую говорить со мной без всяких выкрутасов. Кстати, можешь обращаться ко мне на "ты".
– Хорошо, я буду говорить на "ты" и правду. Тем более, что мне скрывать особенно нечего. Ты спрашиваешь, почему я, не имея ног, передвигаюсь? Положа руку на сердце, скажу – не знаю. А сам ты разве можешь сказать – почему передвигаешься? Потому что у тебя есть ноги? Но это же просто смешно! Сами по себе ноги тут ни при чем. Ими командует голова, без нее они бы и шагу не сделали. Конечно, ты можешь сказать, что у меня нет головы. Возражать на это я не стану, однако замечу, что видимое ее отсутствие не мешает мне думать и говорить. Кстати, рта у меня тоже как будто не видно, а между тем я с тобой разговариваю. И отрицать это, надеюсь, ты не собираешься? Вижу я преотлично, одновременно во все стороны. А почему я так устроена, хоть режь меня, не знаю. Видно, уж такой мне положено быть в потаенной стране.
Иронический смысл названия рассказа Дениса Гуцко «Мужчины не плачут» раскрывается по ходу повествования о судьбе женщины, вечно покидаемой легким на измены мужем. Какое-то время она находит утешение с героем курортного романа, но в конце концов все возвращается на круги своя: любовник уходит в свою семью, муж — в свою.Рассказ Евгения Новикова «Любовница белого облака» — о грезах молодой замужней женщины, жены ревнивого капитана — завершается комичной сценой: муж врывается в пустую спальню в поисках несуществующего любовника.
«…Когда я лежал, погружаясь в сон, он забирался на меня, как на плывущее по реке в ночной мгле дерево, и мурлыкал, мурлыкал, мурлыкал. Сначала – громко, потом все тише, тише, тише. Может, он воображал, что вместе со мной уплывает в наши общие сны, а может, колдовал. Хотел, чтобы я стал маленьким. Если бы это случилось, кот наверняка бы меня загубил и съел.Ну что я был бы по сравнению с ним? Он одним прыжком взмахивал на двухметровый холодильник. А сколько усилий потребовалось бы мне, чтобы залезть на холодильник, если бы я был размером с кота? Как бы я пыжился, сколько бы пота пролил? Мне бы понадобилось, пожалуй, альпинистское снаряжение, чтобы преодолеть высоту, на которую мой кот взлетал в один миг…».
«От Иванкина всегда пахло оружием, потому что он был капитаном и частенько упражнялся в стрельбе из пистолета. Кроме того, Иванкин обожал скрипеть ремнями и сапогами и есть донельзя горячую пищу. На завтрак Вера раскаляла ему в железной миске щи, а к ужину подавала клокочущую на сковородке курицу…».
«Внезапно заводской вахтёр Рома Чеканов стал владельцем замка в Норвегии. Впрочем, слово «внезапно» тут, пожалуй, не совсем уместно: у Ромы и прежде были предчувствия, что в его жизни когда-нибудь произойдёт нечто невероятное. Эти предчувствия иной раз «позвякивали» в бытовых обстоятельствах его жизни, как бутылки в сумке весёлого бродяги…».
«…Да, вовсе не дураком был Сергей Ильич Кузеванов, а очень даже умным и полезным для своего семейства человеком. И ошибались те, кто считал его ненасытным хапугой-коррупционером, плюнувшим ради личной выгоды на людей. Конечно же, не ради денег старался Кузеванов, а, как многие люди пенсионерского возраста, ради интонации близких. Ведь если нет у человека на склоне его дней ничего за душой – ни денег, ни недвижимости, – то какой интонации он может ждать от близких? «На тебе твой суп!» – грубым голосом скажет ему супруга.
«Молодой человек, а это был не кто иной, как поручик Ржевский, спавший на кушетке, открыл глаза, потер их и протяжно протянул: «Фу-у-у!» Затем он пробормотал «надо ж такому присниться», сел и огляделся. По всей комнате была разбросана одежда: там сюртук, чуть поодаль порты, а на комоде – сапог, точно чучело некоего неведомого животного. Поручик повел глазом и заметил подле ножки кушетки алый дамский бант на серебристой щегольской прищепке…».
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Жизнь и новые приключения старых и совсем новых героев в мире меча и магии. ВНИМАНИЕ: присутствует нецензурная речь и сцены категории 18 +.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Два друга Станислав Грохотов и Алексей Краснов решили исследовать один из коридоров калининградского форта номер три, известного так же под именем «Король Фридрих 3» и оказались попаданцами в Кенигсберг 1914 года. Что же им делать? Конечно же попытаться предотвратить революцию. И для этого создан отряд под очень говорящим названием «Белая стрела».