Снежное пламя - [9]
Совершенно неожиданно для нее снег начал чернеть. Кажется, я теряю сознание, подумала Кристина.
— Остановись, ты, трусиха несчастная!
Кристина не остановилась, она все еще была охвачена утробным ужасом преследуемой жертвы. Даже по пояс в снегу, она в своей заметной парке все еще является идеальной мишенью для него. Если он вздумает пристрелить ее прямо здесь… Это будет так легко!
Простая логика оставила ее. В глазах что-то сверкнуло — и наступила темнота. Снова вспышка — и медленное затухание. Постепенно непроницаемая темнота поглотила ее.
Очнувшись, Кристина опять побежала, но зацепилась ногой за что-то твердое и упала, погружаясь в снег. Глубоко, глубоко — в бездонный ледяной сковывающий тело холод, в ослепляющую белизну… и во всепоглощающую тьму…
Смутно, не веря своим ощущениям, она уловила какое-то движение, потом почувствовала руки, обхватывающие ее. Кристина попыталась мигнуть, но веки были тяжелые, словно две ледышки, слипшиеся на морозе.
И все же она ухитрилась приподнять их.
И снова увидела его глаза. Глубокие, темно-синие. Настолько темные, что их можно было сравнить с обсидианом, если бы вообще на свете могли существовать такие глаза. Нет, они были просто синими, колючими и осуждающими…
И он держал ее на руках. Нет, он нес ее.
— Нет! — слабо воспротивилась Кристина.
— Мне оставить вас здесь? — возмутился непрошеный спаситель.
— Я уеду, обещаю вам!
— И как же вы собираетесь это сделать? Господь свидетель, мне следовало бы оставить вас замерзать! Я же вас предупреждал!
— Нет, нет, вы не…
— Я же говорил, чтобы вы не приезжали.
Кристина отрицательно качнула головой, пытаясь восстановить в памяти все, что произошло с ней. Она хотела понять и его, а также объяснить, почему здесь оказалась.
— Поймите, я вас совершенно не знаю! — твердила она. — Я просто не понимаю, в чем вы меня подозреваете. Я ничего не…
Он нетерпеливо прервал ее:
— Замолчите. Бога ради, слышите?
Шапка съехала у него на затылок, и теперь Кристина могла разглядеть его брови: красиво изогнутые, иссиня-черные. Шарф съехал с нижней части лица, открывая твердый форсайтовский подбородок и гладко выбритые щеки. Рот у него был большой и благородной формы, когда он говорил, то открывались сверкающие белизной отличные ровные зубы.
Но когда он молчал, губы плотно сжимались, придавая лицу отталкивающее выражение. Оно внушало Кристине страх. Он молод, отметила она, нет еще и сорока.
Глаза его, не отрываясь, смотрели на тропинку в снегу. Он нес Кристину с такой легкостью, будто речь шла о ничего не значащей сумке с продуктами. И вдруг эти необыкновенные глаза обратились на нее. Кристина замерла в ожидании…
— Какого лешего вы побежали?
У Кристины от возмущения стучали зубы, и, не раздумывая, она выпалила:
— Вы… вы собирались меня застрелить из ружья.
— Что?! — вскричал он с несказанным удивлением.
— Вы собирались застрелить меня из ружья.
— Из чего?
— Я видела вас с ружьем.
— А может быть, с лопатой?
Он опять начал браниться. Джастин окрестил ее последней дурой и недотепой и призывал в свидетели Бога, что воспаление легких или еще что-нибудь в том же роде будет наименьшей расплатой за ее непроходимую тупость.
— И будь свидетелем, Господи, что эта избалованная кукла ничего не получит от меня.
— Ничего мне от вас не надо! — закричала Кристина, чуть не плача.
— Не лгите, а то я снова зарою вас в снег.
— Послушайте, можете вы все-таки выслушать меня? Клянусь, я не понимаю, о чем вы говорите. Не знаю, кто и в чем виноват, я, во всяком случае, ни в чем не провинилась, клянусь в этом, — начала Кристина, но тут словно бы снег забил ей горло, и она поперхнулась.
Глаза ее закрылись. Воевать одновременно с ним и с метелью было выше ее сил.
Точно так же, как бессмысленно было воевать с темнотой, восхитительной темнотой, которая как ледяное одеяло окутывала ее замерзшее тело, убаюкивая и утешая. Так приятно и легко было соскользнуть в их объятия и дать холоду и темноте увлечь Кристину в небытие.
Это казалось таким блаженством — ничему не сопротивляться, ни к чему не стремиться…
Веки ее сомкнулись, и глаза закрылись, она потеряла сознание.
Джастин добрался до парадного выхода и одним сильным толчком распахнул дверь, так что та чуть не слетела с петель. Оглянувшись, он бросил взгляд на небо. Оно было совершенно темным, а вьюга причитала и плакала, то как маленький ребенок, то как полчище злых духов.
Должно быть, это был северо-западный ветер, примчавшийся из Канады, чтобы всех ошеломить, а затем исчезнуть. В любом случае, это была самая сильная снежная буря за последние несколько лет.
С трудом зайдя внутрь, Джастин захлопнул ногой дверь и потоптался в коридоре, стряхивая с ботинок снег и разглядывая бездыханную женщину, которую держал на руках.
Лицо у нее было белым, почти как снег, а на ресницах мерцали ледяные кристаллики.
— Глупышка, — пробормотал он. — В голове не укладывается, на что способен этот дотошный народ, чтобы заполучить в руки какие-нибудь ничтожные факты. Говорил же не приезжать. И все равно, надо было рисковать своей никчемной жизнью!
Не слышит!
Несносная упрямица, лгунья! Ему хотелось немедля расправиться с ней, придушить, чтобы хоть как-то разрядить бушевавший в нем гнев.
Внезапно полученное наследство ставит героиню, двадцатидевятилетнюю учительницу воскресной школы, перед необходимостью уехать на расположенный в Атлантическом океане недалеко от Лонг-Айленда маленький уединенный островок. Она намерена провести здесь время в полном одиночестве…Однако жизнь, как известно, полна неожиданностей. И героиня уже готова поверить в то, что даже самые несбыточные мечты могут стать реальностью. В том числе — и мечта о любви с первого взгляда…
Жанна Кирова: Всю юность я мечтала перебраться в штаты, только родители рогами встали: нужно закончить ВУЗ. Пять лет угрохано на учебу, заветный красный диплом на руках. Но вновь выпустившийся специалист на фиг никому не нужен. Поэтому мои взоры снова устремились в сторону Америки. США – страна грёз, взлетов и падений, территория, где исполняются мечты… Именно в Нью-Йорк я и рванула, не взирая на протесты родственников. Три месяца рабочей визы в моем кармане. В голове четкий план, а на сердце холодно. Только, кажется, я очень прогадала насчет своей расчетливости… Митчелл Винчестер: Кто же знал, что остановка возле первого попавшегося магазина для покупки презервативов обернется такой головной болью.
Две подруги едут отдыхать в деревню. Их ждет много захватывающих событий: они не только будут наслаждаться летними горными красотами, но и знакомиться с интересными, симпатичными людьми и даже с одним… убийцей…
Люди создают браки по любви, по расчету, по дури. И только я оказалась женой из ненависти. Тот, кого любила всем сердцем, сказал: "Добро пожаловать в ад!" И он не соврал… Мне предстоит выбраться из этого ада и спасти любовь. Странная, но интригующая история о настоящих чувствах. Фотографии с shutterstock.
Моё тело сковывает серо-белая смирительная рубашка. Густые темные пасма моих волос ниспадают на лицо. По-настоящему сумасшедшая улыбка расплылась на моих губах, когда я из-под своих косм смотрю на лицо человека, из-за которого я здесь. Где именно? Психиатрическая больница Святой Марии. Конкретнее? Кабинет главного врача Медрика Шварца. Из моего рта вырывается прерывистое запыхавшееся дыхание из-за недавних событий. Но обо всем по порядку. Возвратимся на два месяца назад… 18+.
Прошу обратить внимание: это не рыцарский роман. Я ужасный человек. Я лгал, мошенничал и воровал. Я решал, кому умереть, а кому остаться в живых, воспринимая это как должное. Но ничего из этого не имеет значения, уже не имеет. Это не мои грехи. Я вижу, как она поднимает руки. Темный металл, крепко зажатый в руках, отражает лунный свет. Ее палец дрожит, когда она направляет пистолет на меня. Глаза холодны и непреклонны, но я знаю. Я знаю ее. Меня зовут Девон Андрэ, и я исповедуюсь в своих грехах. Я ужасный человек, и люблю эту женщину.
Намджуну вот-вот тридцатник. Денег куча, всё есть, жизнь благоустроенная. А любовь никак не попадается на его пути. У всех вокруг попалась, а ему — нет. В чём проблема? В нём самом или в девушках, которых, как специально, чтобы его запутать, охренительно много в пределах досягаемости?