Снежная слепота - [66]

— Ты спрашивал Калли об этом датском деле? — спросил Ари.

— Нет оснований возбуждать дело, опираясь на имеющиеся материалы… — Голос Томаса звучал твердо. — Никаких новых данных к делу не пришьешь, кроме твоей уверенности. Я сожалею. Хотя думаю, что ты прав.

— А как насчет матери Пальми?

— Это хорошее предположение, правдоподобное… Но мне представляется, что он ни при каких обстоятельствах не признается в этом. Вчера он не ответил ни на один вопрос. Не тот человек, чтобы расколоться на допросе. Надо отложить это дело на потом. Я попрошу Хлинюра поговорить с Сандрой, взять у нее показания о крысином яде…

Ари почувствовал, что настроение у него поднимается.

— Но пусть у тебя не будет напрасных ожиданий, командир. Калли никогда не признается — я уверен в этом. Мы могли бы поговорить с его родителями, которые все еще живут в Дании, и посмотреть, что из этого выйдет. Но если твоя теория верна и они покинули страну, чтобы уберечь его от опасности, я сомневаюсь, что они его сдадут.

— Я готов сделать все возможное, чтобы он оказался за решеткой.

— Сожалею, мой мальчик… Ты не будешь участвовать в расследовании, поскольку на тебя подана официальная жалоба. Она будет направлена гособвинителю, но не беспокойся об этом. Не сомневаюсь, что дело закроют, если принять во внимание все обстоятельства. В конце концов, у этого человека в руке был нож…

Ари даже в голову не приходило, что его могут отстранить от работы. Он был настроен исправить свои ошибки, вложив в расследование все силы. Он замолчал, разочарованный и обескураженный.

— Это было неразумно с твоей стороны… очень неразумно, — сказал Томас. — Возможно, нам придется сделать тебе официальный выговор, но посмотрим… Будем надеяться, что мы сможем обойтись без этого. Пока не забыл… Я дам тебе новый мобильник… А твой нам придется сохранить в качестве вещественного доказательства по этому делу.

Ари кивнул — выбора у него не оставалось. Накануне вечером он сообщил Томасу, что в спешке оставил мобильник у Калли, потому что ему пришлось спасаться бегством. Ари направился в кофейный уголок, но потом резко развернулся и подошел к Томасу.

— А как же автомобиль?

— Автомобиль? Какой еще автомобиль?

— Внедорожник Калли. Тот, который он купил на деньги, украденные у матери Пальми. Ты можешь узнать, как он расплачивался, наличными?

Томас записал что-то на листке бумаги.

— Вот это я могу, командир.

* * *

История мгновенно стала общеизвестной после того, как в интернете появилось сенсационное сообщение из Рейкьявика.

Житель Сиглуфьордюра подозревается в причастности к смерти человека четверть века тому назад.

Сообщение опиралось на «надежные источники», в нем также говорилось, что вышеупомянутый мужчина ранее был подозреваемым по делу об убийстве в Дании и что его гражданская жена была той женщиной, которую несколько дней назад нашли при смерти в снегу.

Хлинюр не сообщил своему знакомому журналисту, что дело с женщиной в снегу рассматривается как попытка самоубийства.

Об отношениях Карла и Анны в СМИ также ничего не было. Причина была проста: Хлинюр предпочел по возможности не подставлять невиновных.

* * *

Лейвюр наблюдал, как Ульвюр нерешительно поднимается на сцену, в этот раз внимание всех присутствующих было приковано к режиссеру.

Стоя у стены рядом со сценой, Лейвюр оглядел зал. Нина стояла в дверном проеме, недалеко от того места, где был найден труп Хрольвюра. Казалось, что это было так давно.

Пальми сидел в первом ряду, Анна и Угла за ним, но не рядом. Пальми выглядел подавленным и усталым. Молодой полицейский с юга сумел раскрыть убийство пожилой женщины, матери Пальми, совершенное много лет назад, убийство, о котором никто никогда не подозревал. Хотя доказать что-либо теперь было невозможно.

А он, Лейвюр, так и не узнал правды: кто стал причиной аварии, в результате которой погиб его брат и было разрушено счастье его семьи. Каждый день, мало-помалу, он смирялся с тем фактом, что водитель никогда не будет найден, что некоторые вопросы так и останутся без ответа.

Ульвюр откашлялся.

The show must go on. Эти слова витали в воздухе, но на сей раз не были произнесены. Вместо них он пробормотал что-то себе под нос, посмотрел в зал и произнес:

— Мы вынуждены кое-что изменить в связи с ситуацией, возникшей… вокруг Калли. Я понимаю, что мало кому сейчас захочется выходить на сцену. Но я думаю, что для всех нас было бы правильным показать наш спектакль в эти выходные. Я… разговаривал с Лейвюром. Он знает текст и готов исполнить главную роль, хотя сроки очень поджимают.

Ульвюр посмотрел на Лейвюра. Тот улыбнулся и окинул взглядом зал. На лице Пальми не было заметно никаких перемен, он уже явно знал об этом, но на лицах у некоторых из присутствующих читалось удивление. Никто, видимо, не ожидал, что он согласится.

— Что ж, думаю, я справлюсь, — сказал Лейвюр.

Он принял решение накануне вечером. Он достаточно хорошо знал сценарий, будучи дублером Карла, но взял несколько выходных на работе, чтобы подготовиться. Лейвюр был полон решимости показать себя с самой лучшей стороны. Его старший брат гордился бы им. Лейвюр чувствовал, как в нем растет уверенность. Может, он даже наберется смелости и заговорит с Анной после спектакля.