Снежная королева - [2]

— Боги, как я мог позволить уговорить себя на такое! — Он обращался как бы к себе самому, ни на секунду, впрочем, не отрываясь от дела. Руки у него дрожали.

— Разве двадцать пять лет жизни и молодости — недостаточная плата, доктор?

— Какой в них прок, если я на всю оставшуюся жизнь угожу в исправительную колонию!

— Ну-ну, возьмите себя в руки. Вам нужно непременно успеть все сделать за сегодняшнюю ночь, иначе никаких двадцати пяти лет вы не получите. Наш договор останется в силе только в том случае, если где-то на Летних островах у меня вырастет по крайней мере один абсолютно нормальный ребенок-клон.

— Я хорошо помню ваши условия. — Закончив маленькую операцию, он аккуратно зашил надрез. — Однако вы, я надеюсь, понимаете, что имплантация клона при подобных обстоятельствах не только незаконна, но и весьма непредсказуема. Клонирование — процедура вообще очень сложная. Шансы на создание клона, в достаточной степени соответствующего оригиналу, не столь уж высоки я при соблюдении строжайших условий, не говоря уж...

— А раз так, то, чем больше клонов вы имплантируете сегодня, тем лучше для нас обоих. Разве я не права?

— Да, ваше величество, — его тошнило от собственных слов, — я полагаю, что правы. — Он осторожно перевернул спящую женщину на спину и продолжил работу.

Глава 1

На планете Тиамат, где воды больше, чем суши, небо и океан как бы плавно перетекают друг в друга, и граница между ними едва заметна. Вода, испарившаяся из сияющей чаши океана, вновь изливается туда короткими и обильными ливнями. Тучи пробегают порой, как тени негодования, по красным от гнева лицам солнц-Близнецов и тут же исчезают, превращаясь в радуги: каждый день в здешних небесах вспыхивают десятки радуг, и в конце концов люди перестают ими восхищаться, часто никто и головы не поднимет, не говоря уж о том, чтобы подивиться вслух...

— Стыдно! — громко сказала вдруг Мун, с силой налегая на рулевое весло.

— Что стыдно? — Спаркс пригнулся: наполненный ветром парус чуть не хлестнул его по лицу своим концом. Легкая шлюпка взлетела на волну, словно летучая рыба. — Это тебе должно быть стыдно — совсем за рулем не следишь! Ты что, утопить нас хочешь?

Мун нахмурилась, настроение у нее моментально переменилось.

— Можешь сам утопиться, если угодно!

— Да я и так уже наполовину утоп! — Он показал язык волне, плеснувшей через борт, и взялся за черпак.

Видно, последний ливень унес все его добродушие и утопил вместе с нашими последними жалкими припасами, подумала Мун. А может, он просто устал? На этот раз они странствовали по морю уже около месяца, перебираясь от острова к острову под защитой Наветренной гряды. А весь последний день пришлось плыть в открытом море, ибо утесы остались позади. Направлялись они, не очень хорошо представляя себе свой путь, к трем заповедным островам — убежищу Матери Моря. Лодчонка у них была явно мала для такого путешествия, а ориентирами им служили лишь звезды да весьма ненадежная карта морских течений, где невозможно было разобраться в переплетении разноцветных стрелок. Но они были настоящими Детьми Моря — не меньше, чем детьми собственных матерей, — так что Мун была уверена, что раз путь их лежит в священные места, то Мать Моря не даст им пропасть.

Всклокоченная голова Спаркса каждый раз вспыхивала огнем, когда небесная мельничка солнц-Близнецов брызгала из-за туч своими лучами; золотилась и его редкая, едва начавшая расти бородка, а стройное мускулистое тело отбрасывало на дно лодки четкую тень. Мун вздохнула, как всегда не в силах долго сердиться, когда он с ней рядом. Она протянула руку и нежно потрогала пальцем сверкающую на солнце рыжую прядь.

— Радуги... Я говорила о радугах. Никто уже не обращает на них внимания. Не радуется им. А что, если радуги возьмут и исчезнут навсегда? — Она откинула капюшон плаща, сделанного из пестрой шкуры морского зверя, и развязала тесемки, стягивающие его у горла. Волнистые пряди светлых, цвета густых сливок волос заструились по ее плечам и по спине. Глаза Мун напоминали одновременно туман над морем и моховой агат. Она выглянула из-под треугольного, похожего на крабью клешню паруса, и зажмурилась, когда из-за тучи вдруг брызнуло солнце, превратив все вокруг в сплошное сияние, в котором даже серые полосы облаков казались разноцветными флагами.

Спаркс снова выплеснул за борт полный черпак воды, как бы возвращая ее домой, в морскую пучину; потом поднял голову и внимательно посмотрел на Мун. Даже если не принимать во внимание густой загар, обычный для жителей островов, юноша явно был слишком темнокожим для аборигена, хотя ресницы и брови у него выгорели совершенно, почти до белизны, как и у Мун, которая все еще продолжала щуриться из-за нестерпимого сияния моря, и на ярком свету глаза ее меняли цвет, в точности как волны морские.

— Да ладно тебе, Мун, радуги у нас были и будут всегда! Во всяком случае, до тех пор пока существуют Близнецы и выпадают дожди. Самый обычный пример дифракции; я же показывал тебе...

Она терпеть не могла, когда он говорил так — с невольным пренебрежением, как все эти чересчур образованные технократы.