Снежинка - [54]
— Она кому хочешь мозги заморочит.
— По-моему, она рассуждает очень разумно.
— Ты просто с ней не жила.
Стоило открыть дверь трейлера, как нашим взглядам предстал Билли, добавлявший пустую банку из-под «хейнекена» к башне из пивных жестянок, которая заменяла ему рождественскую елку.
— Билли...
— Тс-с-с, — сказал он, поднял руку и поставил банку на верхушку башни. Потом повернулся к нам: — Это, должно быть, и есть Санта.
— Здравствуйте, Билли. — Ксанта пожала ему руку. — Приятно познакомиться.
Билли посмотрел на меня:
— А у нее крепкое рукопожатие.
— Не железное, но твердое. И определенно не влажное, — сказала Ксанта.
— О, влажные рукопожатия — Иудины. Никогда им не доверяй.
Улыбка Ксанты дрогнула. Я поняла, что она нервничает. Она обошла жилище Билли, заложив руки за спину, изучая интерьер и притворяясь, что не замечает его взгляда.
— Ксанта, — произнес он. — Я ожидал увидеть блондинку.
— В детстве я была белокурой малюткой.
— Ты тезка инопланетной горной гряды.
— Кажется, вы про землю Ксанфа на Марсе, — предположила она.
— Женщина на Марсе. Благословенная среди мужчин.
— О боже! — взвизгнула она и, встав на колени, заглянула в картонную коробку на дядиной кровати. Я подошла посмотреть, что там. В коробке сидел еж.
— Это Эдвард, — сказал Билли.
— Какой милый!
— Рад, что кто-то так считает. Дебби хотела его убить.
— Неправда.
— Он довольно тяжело дышит, — заметила Ксанта.
— Я знаю. — Билли сел на корточки рядом с ней. — Можно подумать, он смолит по сорок сигарет в день. Он ударился мордой, так что, наверное, в этом все дело.
— Гляньте, какие маленькие ножки!
— Между прочим, ноги у него гораздо длиннее, чем кажется. — Билли показал на линию, где кончались иглы и начинался живот. — У Эдварда очень сильные мышцы. Таскать на спине такую кучу иголок — все равно что носить дорогущее вечернее платье. Когда Эдварду нужно удирать, эти мускулы поднимают платье, и он может свалить очень быстро.
— Да ты просто Дэвид Аттенборо, — заметила я.
— Как вы втиснули сюда пианино? — спросила Ксанта.
— Лучше не спрашивай, — вздохнула я. — Половина клавиш не работает, оно расстроено, и никто не умеет на нем играть.
Ксанта пробежала пальцами по клавишам и стряхнула приставшие к ним клочья пыли.
— Вот эта девочка умеет, — заметил Билли.
— Ой, господи, нет, — ответила она.
— Это видно по осанке. — Билли пихнул меня локтем. Можно подумать, речь опять шла о еже. — Сейчас она сядет пряменько, как струнка.
— Ксанта, мы тебя не заставляем, — предупредила я.
— Я не знаю, что сыграть.
— Сыграй, что хочешь.
— Только не грустное, — сказал Билли.
Я ударила его по руке.
— Сыграй, что хочешь.
Клавиши у пианино грязно-кремовые, цвета пожелтевших от никотина ногтей. Кончики пальцев Ксанты коснулись их, и она, склонив голову, стала наигрывать мелодию.
— Что это? — спросил Билли.
— «Рассвет». Это из саундтрека к «Гордости и предубеждению».
— Того, что с Кирой Найтли? — уточнил Билли.
Ксанта перестала играть.
— Вы поклонник Киры?
— Ну, ей не помешала бы парочка дополнительных сэндвичей с ветчиной.
Ксанта рассмеялась.
— Билли, нельзя говорить про женский вес, — возмутилась я.
Он завел глаза, разыгрывая спектакль для Ксанты.
— Продолжай играть, — сказал он ей. — Ты настоящая Марианна Дэшвуд.
— Ксанта больше похожа на Джейн Фэрфакс, — возразила я.
— Не могу поверить, что вы читаете Остин! — Ксанта снова перестала играть и во все глаза уставилась на Билли.
— Это его новое порочное увлечение, — сообщила я.
— Ничего порочного тут нет, — сказал Билли. — Эта женщина — гений.
Стоило Билли посмотреть на Ксанту, как в его глазах загорелся давным-давно погасший огонек.
Двенадцать пабов
В паб Ксанта пришла в новом джемпере с красноносым оленем Рудольфом, в узкой юбке из черной кожи, тонких колготках и сапогах до колен. Увидев, что она одна, я почувствовала облегчение и разочарование. Я уже настроилась увидеть их вместе.
— Где твой парень? — спросила я.
— Подойдет попозже, — ответила она, устраиваясь в закутке рядом со мной.
— Что будешь пить? — спросил Билли.
— Пожалуй, «хейнекен».
— Вот это я понимаю, — обрадовался Билли. — Ширли! Принеси-ка нам еще кружку, как будет минутка.
Мы готовились к долгой ночи. У нас в деревне вечеринка уродливых свитеров проходит в Стефанову ночь и знаменуется сбором пожертвований на нужды местного клуба Гэльской атлетической ассоциации. Все называют ее «Двенадцать пабов».
— А вы в двенадцати пабах участвуете? — спросила Ксанта.
— Господи, вот еще, — ответил Билли. — Нагрузка великовата.
Паб Ширли стоит на островке земли там, где дорога разделяется на две. Кто-то из местных заложил традицию после каждой кружки обегать вокруг паба, причем каждый крут считается за новый паб. Одолеть двенадцать кругов способны только самые стойкие, но к обычаю тут относятся со всей серьезностью.
— Я, может быть, пробегу пару крутов для смеха, — сказала я. — Вообще-то это весело, пока детей не отправляют по домам. Они носятся какуторелые.
— Балдеют от газировки, — сказал Билли.
— Во сколько начало?
Билли обернулся и рявкнул в сторону барной стойки:
— Ширли, во сколько марафон?
Ширли подошла к нам и поставила кружку Ксанты рядом с Билли.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.