Снежинка - [55]

— В семь.

— Ширли, это Ксанта, подруга Дебби из колледжа.

— Очень приятно, — сказала Ксанта.

— Привет, детка. — Ширли потрепала ее по голове и унесла со стола пустые кружки.

Ксанта достала телефон — наверное, чтобы убедиться, что он придет до семи. Сердце у меня уже выпрыгивало из груди.

Ксанта расспрашивала Билли про дойку^.

— У них есть имена?

— Нет, но у них есть номера.

— А вы их различаете?

— Мы привыкли узнавать их по вымени.

Ксанта расхохоталась.

— Я не шучу, — сказал Билли. — Это правда.

— Ксанта — веганка, — сообщила емуя.

Билли поднял брови с резким вдохом.

— Я не утверждаю, что я против всякого молочного животноводства, — пояснила она.

— У тебя есть футболка с надписью «Овсяное молоко — это свобода для коров».

— Я не против того, чтобы фермеры зарабатывали на жизнь. К тому же вашим коровам, кажется, сильно повезло, — сказала она дяде.

— Этим сучкам живется лучше, чем нам, — проворчал он.

* * *

Билли решил изобразить щедрого дядюшку и не позволил нам платить за выпивку.

— Ты же учил проставляться по очереди, — напомнила я, когда он велел мне убрать деньги.

— Сейчас Рождество, — сказал он, как будто это я всю зиму хандрила и ныла, что на ферме от работы не продохнуть.

Мы с Ксантой смотрели, как он обходит паб, осыпая всех поздравлениями.

— Тоже мне политик, — сказала я.

— Он потрясный.

— Стыдобища.

— Дебби, не знаю, как тебе сказать, но твой дядя — симпатяга.

— Что? Фу! Прекрати. Он старый.

— Не такой уж он и старый. И он читает Остин.

— Это я заставляла его смотреть вместе со мной экранизации. И он старый.

— Не такой уж и старый.

— Ла-ля-ля-ля-ля, я заблокирую воспоминания об этом разговоре.

— Я просто сказала.

— У тебя есть парень. — напомнила я.

Она засмеялась:

— Можно встречаться с парнем и симпатизировать другим людям.

— Только не моему дяде. Серьезно, прекрати, пожалуйста.

— Значит... — Ксанта искала новую тему для разговора. — Мейв не смогла прийти?

— В этом году^, после смерти Джеймса, ей тяжело здесь бывать, — объяснила я. — Ширли — мать Джеймса, и, ну... Они с мамой не слишком ладят.

— Значит, она дома одна?

— Да, но ей нравится быть наедине с собой.

Ксанта собралась что-то ответить, но промолчала.

— Как встретили Рождество? — спросила она вместо этого.

— Никто не умер, и ладно.

— Неужели так плохо?

— В этом году я попыталась запечь индейку. То есть сначала я хотела устроить вегетарианский ужин, но Билли об этом и слышать не желал. А мы никогда не готовим индейку на Рождество.

— А что вы обычно едите?

— Курицу по-мэрилендски.

— Серьезно?

— Ага, — сказала я.

— С чем?

— С вареной картошкой и фасолью.

— Звучит уныло.

— Знаю. Поэтому в этом году я попыталась взять бразды. В общем, не знаю, что я сотворила с индейкой, но она получилась несъедобной. В итоге пришлось скормить ее Джейкобу. Он пришел в восторг.

— А сами что ели? — спросила Ксанта.

— Картошку и фасоль.

— О боже.

— И для разнообразия несколько картофельных вафель.

— Без двух блюд из картошки на столе Рождество не Рождество, — заметила Ксанта. — А как на подарочном фронте?

— На удивление хорошо. Билли накупил мне горы всякой всячины типа пены для ванны и парфюма. Я за него немного волнуюсь. Себе на Рождество он купил пару альпак.

— Что?! — Ксанта хлопнула ладонями по столу.

— Ага, заказал их в интернете у каких-то фермеров с севера. Говорит, они не смогли их доставить из-за снега. — Я показала ей в телефоне пару альпак, глядящих прямо в объектив, будто придурочные плюшевые мишки с жирафьими шеями и безумными стрижками.

— Какая милота!

— Мы уже дали им имена. Того, что с ирокезом, зовут Джекси, а у Милдред искорка в глазу.

— Мальчик и девочка, чтобы разводить маленьких альпак! — Ксанта сияла.

— Господи, сомневаюсь, чтобы он загадывал так далеко вперед. До сих пор не могу поверить, что он на самом деле их купил. В этом году он жутко сорит деньгами.

— Какой же он крутой!

— Как прошло знакомство со свекром и свекровью? — спросила я.

— Отлично. По-моему, они классные. Но было стремновато. Я потратила столько времени и усилий, готовясь перед ними предстать. Не знаю. Такое впечатление, что он хвастается мной, как побрякушкой, найденной на обочине.

Ксанта даже вообразить не могла, что практически любая из девчонок, сидящих в этом пабе, убилась бы ради того, чтобы он представил ее родителям как свою девушку. Они ее сразу просекли. Не успела она войти, как Аланна Бёрк оглядела ее с головы до ног. Как бы я ни завидовала Ксанте, я почувствовала гордость. Посмотрите на эту прекрасную женщину, которая решила быть моей подругой! Моей! Подругой той, с кем в школе никто не дружил! Шлюшка, которую вы всегда подозревали в гадостях и странностях, пробивается в люди. Дружба с Ксантой словно делала меня чище и приличней, но в то же время невообразимо удручала, ведь как бы я ни старалась, мне никогда с ней не сравниться.

— Он придет попозже? — спросила я.

— Ага. Странно, что вы до сих пор как следует не познакомились.

— Выходит, нельзя будет задавать ему обычные вежливые вопросы типа откуда он родом?

— Ха-ха, пожалуйста, задай ему этот вопрос.

— Он подумает, что я тупица.

— Вообще-то он сказал, что ты была умнее всех в школе.

— Ну, это вранье, — не без удовольствия возразила я. Ксанта так на меня смотрела, что я была готова поклясться — она тоже немного мне завидует.