Снесла Баба Яга яичко - [2]
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что
Птицы в кронах деревьев под мамиными окнами
Летом в новозагребском квартале, где живет мама, стоит вонь птичьего помета. В листве деревьев перед ее многоквартирным домом шуршат тысячи и тысячи птиц. Люди говорят, что это скворцы. Особенно шумят птицы в душные предвечерние часы, перед дождем. Иногда какой-нибудь доведенный до бешенства местный житель хватает пневматическое ружье и разгоняет их стрельбой. Птицы взлетают, густыми стаями поднимаются в небо, носятся влево-вправо, вверх-вниз, словно расчесывая небо щеткой, а потом с истерическим щебетом, наподобие летнего града, падают обратно в густую листву. Шум — как в джунглях. Целыми днями стоит звуковая завеса, как будто барабанит дождь. Потоки воздуха через открытые окна заносят в квартиру легкие перышки. Мама берет свою щетку для пыли, ворча собирает пух и относит его в мусорное ведро.
— Нет больше моих горлиц… — вздыхает она. — Помнишь моих горлиц?
— Помню, — говорю я.
Слабо припоминаю, как она привязалась к двум горлицам, которые прилетали к ней на окно. Голубей она ненавидела. Ее сводило с ума их гулкое воркование по утрам.
— Мерзкие, мерзкие твари! — говорит она. — А ты заметила, их тоже больше нет.
— Кого?
— Да голубей!
Я не обращала внимания, но, кажется, и правда голуби исчезли.
Скворцы действовали ей на нервы, особенно эта летняя вонь, но потом она вроде бы смирилась. Потому что, по крайней мере, ее балкон в отличие от других был чист. Она показывает мне небольшой запачканный участок почти под ограждением.
— Что касается моего дома, то гадят они только в этом месте. А видела бы ты балкон Любички!
— А что?
— Весь засран! — говорит она и смеется, как девочка. Детская копролалия: совершенно ясно, маму развеселило слово засран. Ее десятилетнюю внучку это слово тоже смешит.
— Как в джунглях, — говорю я.
— Именно, как в джунглях, — соглашается она.
— Хотя джунгли теперь повсюду… — говорю я.
Действительно, кажется, что птицы вышли из-под контроля, оккупировали города, захватили парки, улицы, кусты, скамейки, уличные рестораны, станции метро, железнодорожные вокзалы. И, похоже, никто не замечает этого нашествия. Европейские города оккупированы сороками, как утверждают, русскими, ветки деревьев в городских парках тянутся к земле под их тяжестью. Голуби, чайки, сороки застилают небо, а черные вороны с раскрытыми клювами, напоминающими клешни, вразвалку ковыляют по городским газонам. В амстердамских парках развелись зеленые попугайчики, ускользнувшие из домашних клеток: их низко летящие стаи пестрят в небе как зеленые бумажные змеи. Амстердамские каналы заполонили большие белые гуси, которые, прилетая из Египта, остановились ненадолго отдохнуть, да так и остались. Наглые городские воробьи взяли такую силу, что прямо из рук вырывают сэндвичи и дерзко скачут по столикам летних кафе. Окна моей временной квартиры в Далеме, одном из самых красивых и зеленых берлинских кварталов, облюбовали все местные птицы. И с этим ничего нельзя было поделать, только опустить жалюзи, задернуть занавески или каждый день мучиться, отмывая замызганные окна.
Она кивает головой, но, кажется, не слушает…
Нашествие скворцов в ее квартале началось, по-моему, три года назад, когда она «разболелась». Формулировка врачебного диагноза была длинной, угрожающей и «скверной» («Это скверный диагноз»), поэтому она выбрала глагол «разболеться» («Все переменилось, с тех пор как я разболелась!»). Иногда она набиралась храбрости и, прикоснувшись пальцем ко лбу, говорила:
— Во всем виновата эта моя… паутина…
«Паутиной» были метастазы в мозге, которые появились через семнадцать лет после того, как у нее обнаружили и успешно вылечили рак груди. Она провела некоторое время в больнице, перенесла десяток сеансов облучения и выздоровела. Потом регулярно ходила на контрольные осмотры, все остальное у нее было более или менее в порядке, ничего экстраординарного не происходило. «Паутина» осталась в одном темном, труднодоступном уголке мозга и не поддавалась. Со временем мама смирилась, привыкла к ней и стала воспринимать как неприятного, но неизбежного жильца.
В последние три года ее биография свелась к целой пачке больничных эпикризов, листочков с результатами анализов, радиологических расшифровок, а ее фотоальбом заполнили МРТ-и КТ-снимки мозга. На снимках виден ее красивый овальный череп, насаженный на шест позвоночника и немного выдающийся вперед, ясный контур лица, опущенные веки, как будто она спит, оболочка мозга, похожая на странную шапочку, и на губах едва заметная улыбка.
— На снимке кажется, что у меня в голове идет снег, — говорит она, водя пальцем по КТ-снимку.
Растущие под окнами деревья с густыми кронами очень высокие — они достигают маминой квартиры на седьмом этаже. В листве суетятся тысячи тысяч маленьких птиц. Зарывшись в горячий летний мрак, мы, жильцы и птицы, испаряем наши выдохи. Во мраке разным ритмом стучат сотни тысяч сердец, человеческих и птичьих. Через открытые окна струи воздуха приносят беловатые перышки. Перышки приземляются как парашютисты.
В сборнике представлены повести современных югославских писательниц. Извечная женская способность прислушиваться к голосу чувств, сопереживать объединяет повести, исполненные в разной стилистической манере. По поводу «дамских» переживаний весело иронизирует Д. Угрешич, о любви юной и романтической пишет Г. Олуич, о любви, опаленной войной, рассказывает Н. Габорович, образ рафинированной интеллектуалки создает А. Б. Шубич, череда обделенных настоящей любовью героев проходит перед читателем в повести Я. Рибникар.
Увлекательное ироничное повествование югославской писательницы Дубравки Угрешич – своеобразный «роман о романе», литературная игра, основанная на цепочке таинственных событий, первое из которых – смерть в бассейне. Это мастерски реализованная модель постмодернистской теории, высвечивающая на фоне жизненных реалий «развитого социализма» абсурдность писательского ремесла.
«Читать не надо!» Дубравки Угрешич — это смелая критика современной литературы. Книга состоит из критических эссе, больше похожих на увлекательные рассказы. В них автор блистательно разбивает литературные и околокультурные штампы, а также пытается разобраться с последствиями глобального триумфа Прагматизма. Сборник начинается с остроумной критики книгоиздательского дела, от которой Угрешич переходит к гораздо более серьезным темам — анализу людей и дня сегодняшнего. По мнению большинства критиков, это книга вряд ли смогла бы стать настолько поучительной, если бы не была столь увлекательной.Дубравка Угрешич родилась и училась в бывшей Югославии.
«Люди что пытаются казаться лучше, чем есть на самом деле, неизменно врут самим себе. Ошибки в оценке окружающих, от неспособности понять мотивы собственных поступков, осознания той цены, готовности перейти грань в любой момент для достижения необходимой цели. Можно знать, невозможно быть уверенным. Знание, от понимания сотни вариантов развития сюжета. Уверенность, от предположенья, но неприятия этих возможностей. Усталость, не воспринимает происходящее, стремясь покинуть (уйти).».
Все может свершится неожиданно, не мне об этом говорить, но то как мы отреагируем или что совершим, примем, зависит только от нас не глядя и не воспринимая чье либо влиянье, мненье, попытки убеждений, как говорится «Все мое останется со мной» и это не материальная ценность. Все однажды свершится, все.
Евгения Кононенко — одна из самых известных писательниц современной Украины, представительница так называемой «новой» литературы, заявившей о себе с началом независимости страны. Автор поэтического сборника «Вальс першого снiгу» (1995) — лауреат литературного конкурса «Гранослов», сборника прозы «Колосальний сюжет» (1998), книжки для детей «Iнфантазiї», романов: «Iмiтацiя» (2001) — лауреат премии журнала «Сучаснiсть»; «Зрада» (Кальварiя, 2002); «Ностальгiя», сборника рассказов «Повiї теж виходять замiж».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виржини Депант (род. 1974) — одна из самых модных современных французских писательниц, автор романов "Трахни меня" (Baise-moi, 1993), "Миленькие вещички" (Les Jolies choses, 1998, премия Флора) и "Дрессированные сучки" (Les Chiennes savantes, 1999).Главная героиня романа "Дрессированные сучки" Луиза живет в Лионе и танцует в пип-шоу. Да, грязно, да, опасно, да, наркота и выпивка, но ведь все так живут… И жизнь идет, как идет, пока на кафельном полу кухни не находят зверски убитыми двух стриптизерш-парижанок, которые черт его знает зачем приехали в Лион.
Попав сюда, в эти обстоятельства, я чуть ли не впервые в жизни получил возможность мыслить свободно, говорить то, что думаю. В эти несколько дней немало размышлял о том, что же это со мной случилось, почему? Наказание? Испытание? Или это мне дана возможность осмысления чего-то, чего мы в суете и толкотне нашей жизни в том времени, в нашем будущем сделать никак не можем. То времени не хватает, то лень, то навязанные нам шоры и стереотипы мешают. А главное — мы там в этом и потребности-то как бы не ощущаем.
Тео Грипенкерль — мелкий ученый с эго олимпийского бога. Случайно обнаружив древние арамейские свитки, фактически пятое Евангелие, он, не задумываясь о последствиях, публикует их, раздает автографы и интервью, смеется над коллегами-неудачниками, а в итоге оказывается привязанным к стулу в логове террористов… Таков он, современный Прометей!Сюжет об ученом, по воле случая покусившемся на основы христианской религии, мягко говоря, не нов… Но Мишель Фейбер (один из авторов международного проекта «Мифы») и не ставит своей целью поразить читателя оригинальностью — он создает пародию, едкую и острую сатиру на современную книгу и современного героя.
«Это повесть об Иисусе и его брате Христе: о том, как они родились, о том, как жили и как один из них умер. Смерть второго в историю не вошла…» Так начинается поистине ошеломляющая (и невероятно остроумная) книга Филипа Пулмана, написанная в рамках международного литературного проекта «Мифы». У этого знаменитого фантазера, премированного престижнейшими литературными наградами и вечно воюющего с различными религиозными организациями, загадка двойственной природы Спасителя из Назарета решается очень легко: один брат-близнец был Иисусом, другой — Христом, один истинно верил и познал Бога, а другой хотел подчинить себе мир и построить на земле только иллюзию Царства Божия…Неоднозначная, но при этом увлекательнейшая трактовка «самой великой истории» человечества.
Шестнадцатилетняя Намима — мико, служительница в царстве мертвых, ее госпожа, богиня Идзанами, ежедневно забирает тысячи людских жизней. Намима всегда будет шестнадцать, ведь именно в этом возрасте она умерла. Но после смерти ее душа не обрела покой и мучается неумолимой обидой, ведь ее убил горячо любимый муж.«Хроники Богини» Нацуо Кирино написаны на основе древнего японского мифа о сотворении мира: боги-супруги Идзанаги и Идзанами любили друг друга, и из этой любви родились небо, море, деревья, другие боги и все, что есть на Земле.