Снегири - [26]
Уроки творчества со мной претерпевала вся семья. Они были раз в неделю, и на них мы все время изготавливали поделки. Подавляющее большинство этих поделок, по замыслу нашей учительницы, должны были стать подарком нашим мамам и прочим родственникам женского пола на различные праздники. Изредка мы, опять же по мнению нашей учительницы, должны были дарить что-то папам, а также дедушкам и братьям. Я недоумевала, зачем нашим родственникам столько подарков, которые не представляют никакой ценности, в первую очередь эстетической, но никогда не высказывала своего мнения вслух, поскольку довольно быстро поняла, что такого рода соображениями с учительницей лучше не делиться.
Я плохо владела ножницами, иголкой, кисточкой и прибором для выжигания. С неприязнью относилась к пластилину, который, помимо отвратительных цветов, еще и прилипал ко всему, кроме того, к чему должен был, краскам, представлявшим собой сухие потрескавшиеся брусочки и пачкавшим бумагу грязными разводами, и клею, который никогда не удавалось аккуратно размазать, и он оставлял повсюду отвратительные желтые пятна. Но проблема была даже не в этом. Проблема была в том, что время от времени учительница просила нас принести совершенно невероятные вещи: бутылку из-под белизны – из нее мы должны были изготовить вазочку для конфет, кусочек драпа для того, чтобы сшить кошечку, нитки мулине (плетение закладок), шишки (композиция-икебана) и многое другое. Большей части этих предметов в нашем доме не было. Бабушка с дедушкой должны были их где-то раздобыть. Они очень старались, но у них не всегда получалось. В конце концов, они были работающими людьми, возвращались домой поздно, и я не обижалась, когда они забывали о том, что обещали принести. Чего нельзя было сказать о моей учительнице.
Я выходила из ситуации по-разному и с переменным успехом. Однажды мы с подругой Аней, родители которой тоже не успели отыскать кусочки ткани, решили немного укоротить шторы, висевшие у Ани дома. Шторы были очень длинные, мы подумали, что никто не заметит. К нашему большому удивлению, мама Ани заметила это практически сразу и расстроилась намного сильнее, чем мы могли предполагать.
В тот день Альбина Владимировна сказала, что мы должны принести особый картон: если отодрать от него верхнюю часть, появлялась ребристая поверхность. Планировалось, что из нее мы изготовим макет деревянного домика. Придя домой, я известила об этом дедушку. Дедушка сказал, что на работе у него есть ящик, сделанный из такого картона, поэтому я могу обеспечить материалом полкласса. Обрадовавшись, я попросила его немедленно доставить этот чудесный ящик домой. Я решила принести его в школу заранее, чтобы те, у кого не было картона, могли справедливо разделить доставшийся мне.
Была пятница – лучший день недели. По пятницам бабушка всегда пекла яблочный пирог или булочки с корицей. Дедушка читал нам вслух «взрослые книжки» – сейчас мы были на середине «Отверженных». Можно было ложиться спать поздно, потому что утром никому не надо было вставать, и смотреть диафильмы, даже двухпленочные, вроде «Затерянного мира» или «Маленькой Бабы-Яги». А засыпая, думать, что впереди целых два выходных дня, а значит, взрослые никуда не будут спешить, в субботу нас могут взять в город, где мы покатаемся на эскалаторе, или в гости. А еще можно будет прорыть около гаражей длинную сеть канав и пускать в них сделанные недавно кораблики…
Кроме того, в пятницу был мой любимый урок – внеклассное чтение. На внеклассном чтении можно было рассказывать про любую книжку, которую ты сейчас читал. Конечно, в «Книге для чтения» тоже попадались интересные отрывки и рассказы, но они были просто интересные. А были книжки совершенно захватывающие, такие, что, дойдя до какого-нибудь места, ты просто не мог читать, так захватывало дух, и вынужден был останавливаться, а иногда даже бегать по комнате, чтобы прийти в себя. Или, наоборот, не в силах оторваться, лежать с книжкой целый день, напрочь забыв об уроках, еде и прочих бытовых неудобствах. В пятницу можно было рассказывать о них. На «внеклассном чтении» даже Альбине Владимировне, у которой всегда было такое лицо, как будто она занята крайне скучным делом, было интересно. Поэтому настроение у меня было лучезарное. И, как будто мало того, что была пятница и мне удалось раздобыть ящик из картона, была весна. Я закинула на спину портфель, взяла ящик в одну руку, схватила Мелкого за другую, и мы выбежали из дома. Обычно я доводила Мелкого до угла и смотрела, как он входит в ворота садика, а потом отправлялась в школу. Однако сегодня мы расстались чуть раньше, потому что я слегка опаздывала. Я торопилась, поэтому не смотрела по сторонам, а когда остановилась, чтобы поправить выбившуюся из-под шапки косу, было поздно. Передо мной стоял Филиппок.
Филиппок был второгодником и учился в третьем классе. Филиппок – это была кличка, как его звали на самом деле, я не знала. Таких, как он, наша учительница называла «хулиган». Филиппок терроризировал все младшие классы нашей школы. Он дружил с пятиклассниками, они отбирали у моих одноклассников деньги, курили за школой и время от времени кого-нибудь били. Иногда Филиппок приставал ко мне – отбирал шапку и закидывал ее на дерево, пинал, если встречал на горке, и толкал на переменах. Я старалась его избегать, и обычно мне это удавалось. Я не очень его боялась, но мне было противно. Дать сдачи я не могла – силы были слишком неравны, жаловаться не имело смысла. Ну что, в самом деле, мой дедушка будет искать Филиппка и говорить ему, чтобы он ко мне не приставал? Так Филиппок его и послушает! К тому же это случалось редко, и я знала, что года через два Филиппок оставит меня в покое: старшеклассники били только мальчишек.
