Снегири - [12]
Что эти размышления были мучительными, Мелкий, как и все члены нашей семьи, мог определить сразу, поскольку напряженный умственный процесс обладал явными внешними признаками: я с яростью грызла ручку. Поэтому Мелкий вместе с тетрадкой и учебником тихонько подполз к столу, отодвинул дедушкины бумаги, на всякий случай сел подальше от меня и стал терпеливо дожидаться того момента, когда дедушка закончит работу и обратит на него внимание. Через некоторое время дедушка поднял глаза от очередной контрольной, поправил очки и спросил, чего изволит Мелкий. Употребление слова «изволит» означало, что дедушка понял, что Мелкий опять, несмотря на все советы и предупреждения, дотянул все до самого последнего момента и теперь будет отвлекать всех от вечерних занятий. Мелкий, сделав вид, что не заметил дедушкиного ехидства, сообщил о сочинении.
– И в чем трудность? – поинтересовался дедушка.
– В картинке, – честно ответил Мелкий.
Поскольку он все равно уже отвлек меня от моих личных мучений, я посмотрела на картинку. И мне сразу стало понятно, зачем ему понадобился дедушка.
Эта картинка принадлежала к числу тех, которые, как я в то время была твердо уверена, были созданы с одной-единственной целью – отравлять процесс письма. С такими картинками, дожив до седьмого класса, я сталкивалась не раз. Как правило, их рисовали художники, которые назывались передвижниками. Картинки можно было разделить на три типа: на первых кто-то страдал – это были изможденные дети, усталые бородатые мужчины и исхудалые женщины, на вторых были портреты известных людей – почему-то в основном бородатых мужчин, которые тоже не выглядели особенно счастливыми, третьи были посвящены природе.
Все эти картинки отличались грязно-серо-коричневыми цветами и навевали уныние. Но если людей, там изображенных, было хотя бы жалко, то природа вызвала в лучшем случае скуку, а в худшем – тоску. Эти картинки были хуже всего. На них всегда были деревья с опавшими листьями, грязные дороги с лужами, маленькие кривые избушки, поля под дождем и все в таком роде. Описывать это и само по себе было нелегкой задачей, однако дело было в том, что по законам школьного мира в таких сочинениях обязательно должно было быть что-то про красоту этих неказистых картинок.
Я как раз пыталась написать сочинение по картинке второго типа. На ней был изображен очень страшный мужчина – композитор Мусоргский, и я все не могла придумать, что бы такое хорошее про этот портрет написать. И с удовольствием отвлеклась, потому что было очень интересно послушать, что Мелкому скажет дедушка. Дедушка посмотрел на картинку, встал, подошел к книжному шкафу, достал книжку и велел Мелкому, пока он заканчивает работу, ее посмотреть. Книжка оказалась альбомом, в котором все эти ужасные картинки были собраны вместе и напечатаны на хорошей бумаге. Мы с Мелким внимательно их рассмотрели. Конечно, здесь картинки были несколько ярче, но никакой другой разницы мы не обнаружили.
Когда мы закончили, дедушка спросил, понравилось ли нам что-нибудь. Мы, к большому удивлению дедушки, ответили, что нет. Дедушка слегка растерялся.
– Ну, скажи, – спросил Мелкий, – что здесь красивого? Красиво – это когда горы или река. И когда солнце везде. А это скучно.
– Но, – возразил дедушка, – красивое же не всегда так очевидно!
– Всегда! – решительно возразил Мелкий. – Ты сейчас, как учительница, собираешься сказать, что красивое есть везде и надо только уметь его видеть?
– Вообще-то да, – несколько смущенно согласился дедушка. – Смотрите, здесь своего рода красота, красота переходных времен года, красота того, что окружает нас каждый день. В этой природе, несмотря на ее скудость, есть что-то совершенно завораживающее, какое-то странное волшебство.
Мелкий скептически смотрел на дедушку. Дедушка растерялся.
– Ладно, – вздохнул Мелкий, – это, наверное, опять что-то такое, до чего нам надо дорасти.
– Пожалуй, что так, – согласился дедушка.
– Тогда, – предложил Мелкий в тщетном поиске уже не вдохновения, но выхода, – ты просто расскажи что-нибудь про этих художников. Ты же их любишь.
– Это я могу, – обрадовался дедушка.
По мере того как дедушка рассказывал о художниках, лицо Мелкого прояснялось. После третьего рассказа он прервал дедушку, радостно сообщив, что понял, о чем и как нужно писать, удалился в нашу комнату и попросил его не отвлекать.
– Вот видишь, – сказал дедушка, – ты понял!
– Да, – согласился Мелкий, – спасибо тебе.
Я была рада за него, но мне еще нужно было придумать, как совладать с портретом Мусоргского…
Через час довольный Мелкий вышел из комнаты и объявил, что сочинение готово. К этому моменту дедушка закончил проверять контрольные, я поняла, что сегодня уже ничего не сделаю, а бабушка приготовила ужин.
Перед тем как заснуть, я спросила у Мелкого, о чем он написал.
– Как о чем? Дедушка же все так понятно объяснил! Все художники, о которых он рассказывал, те, что рисовали природу: Саврасов, Левитан, Васильев – рано или как-то плохо умирали. А почему? Потому что они рисовали эту природу! Ведь и дедушка, и учительница говорили, что в ней есть скрытое волшебство. Вот она какая – кажется, что скучная, а на самом деле… А эти художники, наверное, не знали, что это так опасно, но теперь благодаря им все понятно.
