Снег в июле - [96]

Шрифт
Интервал

— Алло, алло! — волнуясь, закричал он.

Тихо. Важин снова начал было набирать номер, но вдруг бросил трубку и быстро вышел из кабинета.

Уже в машине он вспомнил, что дом № 71, о котором докладывал Гуляйбеда, строил в прошлом году его бывший трест.


В середине дня Северова попросил приехать начальник главка. Леонид Сергеевич знал для чего и весь недлинный путь взвешивал свой ответ… Кем это установлено, что Самотаскин годится на управляющего? Кем?.. Ну-у-у! Так говорит главный инженер СУ Руслан Олегович, утверждает прораб Супонин, к слову, член партбюро. Так говорят, да? Ну, а Федоров — тоже член партбюро — говорит противоположное… Самотаскин за короткое время значительно улучшил качество домов. Улучшил, да? А вот корпус № 14. Самотаскин даже не приехал его сдавать… Принципиален и не трус — пошел против всего коллектива. Переходящее знамя тресту из-за него не дали… Доказал? А может, просто подложил свинью Важину или хотел доказать — до него, мол, было плохо. Вполне может быть. Только не сбиваться: обойдемся без Самотаскина. Ух, какая жара! Прямо как на сковороде.

Зной спадал. Огромное багровое солнце — необычное, словно корабль с другой планеты, уже холодное — беспомощно цеплялось за шпили высоких зданий; повисало на крышах домов и скользило, скользило вниз, за горизонт. В высоком небе снова проступила, съеденная жаркими лучами, беспорочная, милая голубизна; откуда-то, сначала с оглядкой, а потом сильнее, подул ветер; легли длинные тени.

Они прибыли в разное время, ходили по корпусу, но в конце концов, так уж обязательно бывает на стройке, попали в прорабскую.

Последним приехал Важин. Он открыл дверь и с удивлением остановился.

— Заходи, заходи, Игорь Николаевич. — Руководитель мастерской Незнамов сидел у торца длинного стола. — Ты как раз тут нужен. Эта милая девица, — он сухоньким пальцем показал на Нину, — уже совсем дожала нас. Мы отбиваемся изо всех сил, и каждый ссылается на тебя: мол, ты нас заставил.

— К сожалению, я спешу. — Важин посмотрел на Нину, которая стояла у окна: — Вас можно на минутку, Нина Петровна?

— Нет, — она подошла к своему столику. — Нельзя.

— Не понимаю, Нина Петровна. — Важин неловко улыбнулся.

— Хотите поговорить, пожалуйста. — Она показала на скамейку: — Садитесь.

— В самом деле, Игорь Николаевич, вы тут нужны, — вмешался начальник отдела Кононов. — Если уж говорить по-честному, корпус к приемке не был готов. Да вот и заказчик говорит…

— Заказчик говорит… — медленно повторил Важин. — Ну, если сам заказчик, то придется задержаться. — Важин прошел в комнату, сел на скамейку и, оглядевшись, насмешливо сказал: — Тут я вижу одно начальство. Оно, начальство, сейчас проверило корпус и убедилось, что дом к приемке не был готов. А вчера подчиненные подписали акт государственной комиссии. Приняли дом. Ах, как нехорошо, когда подчиненные подводят своих начальников! Правда, Кононов? Вас подвел стройконтролер Возников в роли председателя госкомиссии.

Начальник отдела пожал плечами.

— А вас, Борис Борисович, подвел ваш архитектор Романов?

Руководитель мастерской на миг перестал вертеть на столе ручку, усмехнулся:

— Конечно, подвел.

— Ну а вы, уважаемый Мирон Владимирович. Вы, кажется, хотели что-то сказать? Кто вас подвел? Ну конечно, инженер Поляков. Так? Но ведь вы, если не ошибаюсь, тоже вчера были?

Мирон Владимирович привстал.

— Был, Игорь Николаевич.

— Ах, вы, наверное, вчера не успели посмотреть корпус? — Важин подождал несколько секунд, но Мирон Владимирович молчал. — Ну, вроде все. — Важин как бы только сейчас заметил Самотаскина, хотя тот сидел напротив него. — Ах, и Петр Иванович, оказывается, сподобился приехать. Вчера они были заняты или, может быть, не хотели вмешиваться в опасное дело…

Важин быстро встал и прошелся по комнате. На его лице выступили красные пятна, но он еще сдерживался.

— Так вот, друзья, может быть, перестанем дурака валять? Вчера вы, Кононов, вы, Борис Борисович, вы, Мирон Владимирович, дали указание своим подчиненным подписать акт… Да-да, по моей просьбе, по моей просьбе. Вы, Самотаскин, вообще улизнули, предоставили Нине Петровне одной выступать против всех. — Важин остановился против Нины. — Вот что я имел вам сказать, Нина Петровна. Ничего больше, ничего больше.

Важин снова сел на скамейку.

— Ну-с, кто хочет сказать, возразить, обвинить?

Все молчали. Наконец руководитель мастерской примирительно сказал:

— Предположим, это было так, как ты говоришь. Предположим. Да, по твоей просьбе я дал указание Романову, заказчик приказал Полякову, а Кононов — Возникову… Акт подписали. Дело сделано, уже не воротишь. Весь вопрос… для чего мы это сделали? Как я понимаю, спроса с нас большого не будет, так, товарищ Кононов?..

Кононов снова пожал плечами. («Сейчас уже, наверное, там шашлык прикончили. Попасть хоть к концу».)

— Не будет, — продолжал Незнамов. — Пока соберутся проверить, пройдет несколько недель — корпус закончат. Значит, мы ничем не рисковали. Но для чего?.. Я не поднимал бы сейчас этого вопроса. Но вот сидит прораб, мне во внучки годится, она обвинила меня, всех нас во лживости… Знаешь, я не очень испугался — ладно, переживу. В формализме, бюрократизме — и это ладно, мне говорят об этом примерно раз в месяц… Иногда правильно говорят, иногда неправильно… Я привык. Но сия особа, — Незнамов показал на Нину, — заявила, что мы все трусы, боимся тебя, райисполкома… Трусы, понимаешь? Вот это мне неприятно. Никто мне этого никогда не говорил. Всю свою жизнь спорил, не считаясь с высокими рангами, отстаивал свои идеи в архитектуре, и вдруг… Вы не берете назад ваши слова, Нина Петровна?


Еще от автора Лев Израилевич Лондон
Строители

В сборник произведений лауреата премии ВЦСПС и Союза писателей СССР Льва Лондона включены повести и роман, в которых затрагиваются нравственные и общественные проблемы. Автор на основе острого сюжета раскрывает богатый внутренний мир своих героев — наших современников.


Рекомендуем почитать
Когда мы молоды

Творчество немецкого советского писателя Алекса Дебольски знакомо русскому читателю по романам «Туман», «Такое долгое лето, «Истина стоит жизни», а также книге очерков «От Белого моря до Черного». В новый сборник А. Дебольски вошли рассказы, написанные им в 50-е — 80-е годы. Ведущие темы рассказов — становление характера молодого человека, верность долгу, бескорыстная готовность помочь товарищу в беде, разоблачение порочной системы отношений в буржуазном мире.


Память земли

Действие романа Владимира Дмитриевича Фоменко «Память земли» относится к началу 50-х годов, ко времени строительства Волго-Донского канала. Основные сюжетные линии произведения и судьбы его персонажей — Любы Фрянсковой, Настасьи Щепетковой, Голубова, Конкина, Голикова, Орлова и других — определены необходимостью переселения на новые земли донских станиц и хуторов, расположенных на территории будущего Цимлянского моря. Резкий перелом в привычном, устоявшемся укладе бытия обнажает истинную сущность многих человеческих характеров, от рядового колхозника до руководителя района.


Шургельцы

Чувашский писатель Владимир Ухли известен русскому читателю как автор повести «Альдук» и ряда рассказов. Новое произведение писателя, роман «Шургельцы», как и все его произведения, посвящен современной чувашской деревне. Действие романа охватывает 1952—1953 годы. Автор рассказывает о колхозе «Знамя коммунизма». Туда возвращается из армии молодой парень Ванюш Ерусланов. Его назначают заведующим фермой, но работать ему мешают председатель колхоза Шихранов и его компания. После XX съезда партии Шихранова устраняют от руководства и председателем становится парторг Салмин.


Париж — веселый город. Мальчик и небо. Конец фильма

Жанна Владимировна Гаузнер (1912—1962) — ленинградская писательница, автор романов и повестей «Париж — веселый город», «Вот мы и дома», «Я увижу Москву», «Мальчик и небо», «Конец фильма». Отличительная черта творчества Жанны Гаузнер — пристальное внимание к судьбам людей, к их горестям и радостям. В повести «Париж — веселый город», во многом автобиографической, писательница показала трагедию западного мира, одиночество и духовный кризис его художественной интеллигенции. В повести «Мальчик и небо» рассказана история испанского ребенка, который обрел в нашей стране новую родину и новую семью. «Конец фильма» — последняя работа Ж. Гаузнер, опубликованная уже после ее смерти.


Окна, открытые настежь

В повести «Окна, открытые настежь» (на украинском языке — «Свежий воздух для матери») живут и действуют наши современники, советские люди, рабочие большого завода и прежде всего молодежь. В этой повести, сюжет которой ограничен рамками одной семьи, семьи инженера-строителя, автор разрешает тему формирования и становления характера молодого человека нашего времени. С резкого расхождения во взглядах главы семьи с приемным сыном и начинается семейный конфликт, который в дальнейшем все яснее определяется как конфликт большого общественного звучания. Перед читателем проходит целый ряд активных строителей коммунистического будущего.


Бывалый человек

Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!


Музыканты

В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.


Лики времени

В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.


Сын эрзянский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великая мелодия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.