Снег - [34]

– А в каком месте?

– Не знаю, но очень красиво, – сказала Ипек, открыв дверь и выходя.

Ка быстро обнял ее и поцеловал в губы.

11 В Европе другой Бог?

Ка и высокочтимый шейх

Есть те, кто видел, как Ка, выйдя из отеля, побежал прямо к улице Байтархане, под снегом и флажками с предвыборной агитацией. Он был так счастлив, что в кинотеатре его воображения от волнения начались одновременно два фильма, как это бывало с ним в детстве в те минуты чрезвычайной радости. В первом фильме действие происходило где-то в Германии, но не у него дома во Франкфурте; они занимались с Ипек любовью. Эту фантазию он видел постоянно, и иногда действие переносилось в номер отеля в Карсе. В другом фильме его разум проигрывал слова и образы, связанные с двумя последними строчками стихотворения «Снег».

В закусочную «Йешиль-юрт» он зашел, чтобы спросить дорогу. А затем, с решимостью человека, который очень торопится, он сел за столик и заказал двойную порцию ракы, брынзу и каленый горох – на это его вдохновили бутылки, стоявшие на полках рядом с портретом Ататюрка и снежными видами Швейцарии. Телеведущий сообщил, что, несмотря на обильный снегопад, все приготовления для первой в истории Карса прямой трансляции, которая должна произойти сегодня вечером, будут закончены с минуты на минуту, и вкратце рассказал о некоторых местных и общенациональных новостях. К этому времени заместитель губернатора уже позвонил в редакцию и запретил сообщать о покушении на директора педагогического института, чтобы не раздувать дело и не разжигать конфликт еще больше. К тому времени, как Ка обратил на все это внимание, он успел залпом, словно воду, выпить две двойных порции ракы.

Выпив третий стакан, он дошел до обители за четыре минуты. Дверь открылась автоматически – наверху нажали на кнопку. Поднимаясь по крутой лестнице, Ка вспомнил стихотворение Мухтара под названием «Лестница», которое все еще лежало у него в кармане. Он был уверен, что все пройдет хорошо, но чувствовал себя как испуганный ребенок, который дрожит, входя в кабинет врача, хотя знает, что врач не будет делать ему укол. Едва поднявшись, он пожалел, что пришел: несмотря на ракы, его душу охватил глубокий страх.

Как только высокочтимый шейх увидел Ка, он сразу заметил его страх. А Ка понял, что шейх видит, как он боится. Но в шейхе было что-то такое, отчего стыд Ка прошел. На лестничной площадке на стене висело зеркало в резной раме из орехового дерева. Сперва он увидел шейха в зеркале. Людей в доме было как сельдей в бочке. Комната согрелась от дыхания и человеческого тепла. Внезапно Ка понял, что целует шейху руку. Он не заметил ни того, что было вокруг, ни толпы в комнате, все произошло в мгновение ока.

В комнате собралось более двадцати человек, чтобы принять участие в скромном богослужении, которое проводилось по вторникам вечером, и для того, чтобы рассказать о своих несчастьях. Хозяева молочных ферм, которые были счастливы оказаться рядом с шейхом при любом удобном случае, несколько человек из числа мелких торговцев и хозяев чайных, наполовину парализованный юноша, косоглазый директор одной автобусной фирмы со своим пожилым приятелем, ночной сторож электрической компании, швейцар, уже сорок лет работавший в городской больнице, и другие люди…

Шейх, прочитав по лицу Ка обо всех его сомнениях, показным жестом поцеловал его руку. И это был не только знак уважения: он сделал это так, как целуют милую ручку маленького ребенка. Ка изумился, хотя уже знал, что шейх сделает именно это. Они заговорили под взглядами окружающих, сознавая, что все внимательно их слушают.

– Молодец, что согласился принять мое приглашение, – сказал шейх. – Я видел тебя во сне. Шел снег.

– Я тоже видел вас во сне, светлейший шейх, – ответил Ка. – Я пришел сюда для того, чтобы стать счастливым.

– Мы счастливы, что у тебя родилась мысль, будто счастье твое – здесь, – сказал шейх.

– Мне страшно здесь, в этом городе, в этом доме, – проговорил Ка. – Дело в том, что вы все слишком для меня чужие. Я всегда боялся всего подобного. Я бы не хотел никому целовать руку и не хотел бы, чтобы мне кто-то целовал руку.

– Ты раскрыл свою внутреннюю красоту перед нашим братом Мухтаром, – сказал шейх. – О чем напоминает тебе этот благословенный снег, который идет сейчас?

Ка заметил, что человек, сидевший на софе справа от шейха, у окна, – Мухтар. На лбу и на носу у него был пластырь. Он надел темные очки с широкими стеклами, чтобы скрыть синяки под глазами, как старики, ослепшие от оспы. Он улыбался Ка, но смотрел недружелюбно.

– Снег напомнил мне о Боге, – сказал Ка. – Снег напомнил мне, как прекрасен и загадочен этот мир и что жизнь на самом деле – счастье.

Замолчав на мгновение, он заметил, что все взгляды устремлены на него. Шейх был этим доволен, и это раздражало Ка.

– Зачем вы позвали меня? – спросил он.

– Бог с вами! – сказал шейх. – Из рассказа Мухтар-бея мы решили, что вы ищете друга, с которым захотите побеседовать и открыть сердце.

– Хорошо, давайте побеседуем, – сказал Ка. – Прежде чем прийти сюда, я от страха выпил три рюмки ракы.

– Почему вы боитесь нас? – спросил шейх, широко раскрыв глаза, словно в изумлении. Он был полным миловидным человеком, и Ка увидел, что все вокруг него искренне улыбаются. – Вы не скажете, почему боитесь нас?