Снайпер морской пехоты - [8]

Тридцать молодых парней ответили в унисон (очко жим-жим, глаза навыкате): «Сэр, так точно, сэр!»

— Очень хорошо.

Во время разговора с инструктором обращаться к нему в третьем лице. Что это значит? — Если вы о чём-то просите, например, если девочке захотелось пи-пи, вы должны изложить свою просьбу следующим образом: «Сэр, рядовой просит разрешения отлучиться в гальюн для отправления естественных надобностей, сэр!»

Навсегда исключите из своего словаря два слова: «я» и «вы». Их следует заменять словами «рядовой» и «инструктор». Ясно?

— Сэр, так точно, сэр! — прогремело из тридцати глоток.

— Так — когда я выйду из автобуса, чтоб я не слышал ни звука — только свист ветра, который заполнит вакуум, возникший на вашем месте, да грохот ваших копыт на вон тех жёлтых следах от ботинок на бетоне. Понятно?

— Сэр, так точно, сэр!

— И чтобы там ни слова. За плацем — казармы, в них спят морпехи, и будить мы их не будем. Не будем?

— Сэр, никак нет, сэр!

Инструктор развернулся и вышел из автобуса, вслед за ним загрохотали ноги тридцати перепуганных новобранцев, одним из которых был Хэткок.

Ночью ему выдали матерчатый поясной ремень, спортивные туфли, зелёные повседневные кепи, куртку и брюки, просторную белую футболку, просторные белые трусы, зелёные шерстяные носки, голубую пластмассовую мыльницу, кусок мыла «Дайал», голубой пластмассовый футляр для зубной щётки, крем для бритья «Барбасол», бритву, тюбик зубной пасты «Крест», зубную щётку, резиновые тапочки, которые морпехи называют «душевыми тапками», серые шорты, жёлтую спортивную фуфайку с красной эмблемой корпуса морской пехоты на груди, большую вещевую сумку из зелёного брезента, с широким ремнём, который зацеплялся за кольцо в верхней части, ведро, две простыни, подушку и одеяло. Спать он лёг в четыре утра, а через полтора часа инструктор объявил измотанным новобранцам подъём. Так начался первый день из их тринадцати адских недель.

* * *

Хэткок хмыкнул, вспомнив те незабываемые дни. Он смотрел через открытую дверь вертолёта на изумрудно-оранжевые джунгли, глядя на верхушки деревьев, проносившиеся всего в нескольких футах под вертолётом, который стремительно приближался к высоте 55. Он вдруг подумал о том, что первый день в морской пехоте стал для него самым памятным изо всех его дней рождения.

Он вспомнил также, что и на Джо мог жениться 20 мая, но решил, что сделать это 10 ноября, в день рождения морской пехоты, будет в определённом смысле лучше. Этот день как-то уравновешивал количество праздников в году, да и запомнить его было легко. 10 ноября 1967 года должен был стать днём пятилетней годовщины их свадьбы. Для Хэткока эти пять лет семейной жизни прошли быстро. Жили они счастливо, хотя и не без проблем.

* * *

Джо была не по душе жизнь «вдовы стрелковой команды». В то же время, выходя за Карлоса в 1962 году, она знала, что её ждёт: он часто был в отлучке, разъезжая по всей стране и выступая на соревнованиях на уровне района, штата и всей страны. Карлос уезжал в четверг и приезжал в воскресенье вечером. В понедельник, вторник и среду он работал с пяти утра до шести вечера на стрельбище. По вечерам он лежал на полу перед телевизором, отрабатывая различные положения для стрельбы, застывая стоя, сидя, на одном колене и лёжа — из этих положений он стрелял на соревнованиях. С начала марта до конца апреля он вообще ничем кроме стрельбы не занимался.

Тем не менее, решив стать госпожой Хэткок, Джо заранее смирилась с такой жизнью. Спроси её кто-нибудь о возможности такого решения в тот момент, когда она с ним познакомилась, она рассмеялась бы в лицо тому, кто задал бы этот вопрос. С другой стороны, Хэткок сразу же решил, что Джо — классная девушка, симпатичная и с отличным характером. Это мнение сложилось у него в тот самый день, когда он зашёл в банк в Нью-Берне, штат Северная Каролина, в котором она работала кассиром. Было это в январе 1962 года.

Случилось это вскоре после того, как Хэткок прибыл на авиабазу морской пехоты Черри-Пойнт из 1-й бригады морской пехоты, дислоцировавшейся на Гавайях, где он провёл последние два года, разъезжая по экзотическим портам Дальнего Востока и южной части тихоокеанского региона.

Для Хэткока перемена была разительной — уехав из райских тропических мест с их смуглокожими девушками и чудесными ночами в увольнениях, он попал в прибрежный район Северной Каролины, с его сельскими дорогами, тянувшимися по табачным плантациям, и развлечениями в заведениях при бензоколонках.

Пройдя курс обучения на пехотинца, Хэткок уехал из Кэмп-Пендлтона на базу на «Острове сокровищ» в заливе Сан-Франциско, откуда на транспортном судне отправился на Гавайи. Он был назначен пулемётчиком в оружейный взвод роты «E» 2-го батальона 4-го полка морской пехоты. Там он изо всех сил старался не посрамить прозвища батальона — «Изумительные гады» — во время увольнений на берег в портах Тайбэй, Токио, Папеэте и других экзотических местах, не говоря о своём родном порту — Гонолулу.

Когда Хэткок прибыл на авиабазу в Северной Каролине, начальник строевого отдела в первую очередь озадачился вопросом о том, куда пристроить морпеха-пехотинца на авиационной базе. Ближайшие пехотные части располагались в сорока милях к югу — в Кэмп-Леджене. Он спросил Хэткока, не против ли тот выполнять особые обязанности — следить за порядком в спортзале и выдавать мячи. Хэткок подавил комок в горле и попытался не показать, какое отвращение вызвало у него это предложение.