Снайпер морской пехоты - [49]

Ржавая винтовка выплюнула четвёртую пулю, пятую, но Хэткок не торопился с выстрелом. Он ждал, когда давление пальца пересилит сопротивление пружины спускового крючка.

«Давай же, чёрт! Давай!» — сдавленным шёпотом выдохнул Хэткок. Казалось, что спусковой крючок не хочет, чтобы высвободился ударник и пуля понеслась над рисовым полем в голову человека, который продолжал стрелять из винтовки.

«Дави сильнее, Хэткок», — сказал Лэнд, не слыша выстрела. Он взглянул на искажённое лицо сержанта. Левый глаз его был спрятан под сморщинившейся бровью, а из-за поджатых, искривлённых губ белели зубы. Лэнд взглянул на затвор «Винчестера» и понял, в чём дело.

«С предохранителя снять не пробовал?».

Карлос густо покраснел. Он вспомнил, как переводил предохранитель накануне, когда чистил винтовку. А потом забыл вернуть рычажок в положение для стрельбы.

Не отрывая щеки от приклада Хэткок выпрямил большой палец правой руки и сдвинул рычажок в задней части затвора в положение готовности к стрельбе.

Он снова сосредоточился на перекрестье прицела и цели за ним. Ему показалось, что едва он успел нажать на спусковой крючок, как в патроннике громыхнуло и отдача вдавила приклад в плечо.

Струя горячего газа ударила в квадратный холщовый лоскут, который он разложил под дульным срезом, чтобы характерное облачко взметнувшейся пыли не выдало его позиции. Пуля с грохотом вылетела из ствола, пронеслась по дуге над отрогом холма и попала в цель.

В тот самый момент, когда старик в последний раз дёрнул за спусковой крючок, половина его лица и часть головы над правым ухом разлетелись малиновыми брызгами. Он выронил винтовку и отлетел назад, на поле. Его тело, вмиг лишённое жизни, взлетело, бешено дрыгая ногами, и с шумом свалилось в тростник.

«Чёрт возьми!» — с гримасой сказал Лэнд.

Те несколько морпехов, что сидели за мешками с песком на отроге высоты, услышали выстрел снайпера. Они осторожно выглянули наружу и стали свидетелями жуткого зрелища: мёртвое тело старика вертелось на месте, непроизвольно исполняя акробатические трюки — оно дёргалось, дрыгало ногами, подпрыгивало.

Хэткок смотрел на всё это в прицел, не отрываясь от почти напрочь обезглавленного тела, прыгающего на тростниковом поле. Подобные пляски мертвецов он наблюдал не раз, когда попадал в голову, но такой жуткой ещё не видел. Это зрелище вызвало у него отвращение, и он отвернулся.

Тело старика перестало дёргаться почти в тридцати футах от того места, где его настигла пуля Хэткока. За то время, пока руки и ноги молотили воздух, тело успело примять тростник широким кругом. Кровь старика поблёскивала на смятых фиолетово-зелёных побегах.

На дамбе появились две женщины. Крича и всхлипывая, они побежали к тому месту, где в тростнике в неуклюжей позе лежал труп. Снайперы выбрались из укрытия и спрятались за деревьями, наблюдая за семьёй убитого.

Вечером, вернувшись на высоту, четверо снайперов обсуждали этот случай.

— Посмотрел я на винтовку этого старпёра, — заметил Лэнд за ужином. Четверо морпехов ковырялись ложками в консервных банках, отхлёбывая какао из кружек. — Полное дерьмо. Страшно похожа на ту, что была у моего первого. Помнишь, Джей-Ди?.

— Так точно, сэр. Мне его даже как-то жалко стало. Интересно, сколько Ви-си платят косоглазым за подобную стрельбу?

— Явно недоплачивают, — с кривой ухмылкой ответил капитан. — Я балдею от их винтовок. У этого была почти такая же, как у того крестьянина, что я убил у высоты 55. У этой ложа с трещиной, и у того был старый карабин М1 с прикладом, поломанным в трёх местах. А он, блин, ещё и скрепить его пытался, проволокой. А ствол! Гладкий совсем от старости, ни одного нареза не осталось».

— Войну дьявол придумал, — отозвался Уилсон, набив рот говядиной с картофелем. — И он же в эту банку херов с яйцами напихал».

Поедая ветчину с лимской фасолью, Хэткок молча прислушивался к словам того самого майора, с которым они встретились, когда только прибыли на операцию. Сейчас майор сидел на корточках рядом с капитаном и разговаривал с ним вполголоса.

— Нам нужен ваш лучший стрелок, — сказал майор. — Приказ с КП дивизии.

— Что-то серьёзное?

— Не знаю, капитан. Я ведь только приказ передаю.

— Двоих отправить можно?

— Я не против, но решать всё равно будут там.

— Хорошо, сэр.

Майор ушёл. Лэнд посмотрел на Уилсона. «Останешься здесь. А в штаб дивизии со мной пойдут Хэткок и Бэрк. Там и разузнаю, что к чему. И кажется мне, что вернёмся мы не завтра».

— Шкипер, если здесь операцию закруглят до вашего возвращения, я доставлю наших на пятьдесят пятую. Не волнуйтесь, всё сделаю как надо.

— Вернуться я, наверное, успею, но вы действуйте как обычно.

— Хэткок, вы с Бэрком доедайте и собирайтесь. Я буду у разведчиков — может, они знают, в чём там дело.

Взяв винтовку и взвалив на плечо вещмешок, капитан встал, отряхнул брюки и направился к палаткам у вершины высоты. Взволнованный Хэткок запихивал в рот полные ложки жирных бледных бобов, и, раздувая щёки, торопливо жевал их и глотал. Бэрк следовал его примеру, торопясь поскорее запихнуть в себя остатки содержимого банки с фасолью и сосисками.

Уилсон заметил, как жадно, не прожёвывая, они пожирают консервы: «Ну и будет же вони от вас, когда эта гадость завтра забурлит в кишках. Поели бы не торопясь — подождёт ваше дело пару-другую минут. Что толку желудки портить да нестись сломя голову? Там всё равно придётся ждать».