Снайпер морской пехоты - [4]

Судя по пятнам соли на рубашке, мальчишка проделал долгий путь, выйдя ещё до рассвета. Он целый день крутил педали или, спешившись, вёл рядом увешанный автоматами велосипед. А сейчас солнце уже касалось изрезанной гряды вершин гор, образующих высокий спинной хребет Вьетнама — Аннамские Кордильеры. Автоматы, можно сказать, были уже доставлены на место, когда снайпер морской пехоты остановил транспортное средство, на котором они перевозились, убив при этом ребёнка.

Интересно, видели ли получатели груза, засевшие в укромном месте, как его пуля прервала доставку? Он считал трусостью посылать ребёнка выполнять солдатскую работу, и, откинувшись спиной на мешки с песком и закурив сигарету, Карлос покачал головой. Он сидел, вспоминая о трёх- и четырёхлетних детях, которых вьетконговцы превращали в живые мины, и на них подрывались бедные морпехи, решившие угостить малыша жевательной резинкой или конфетами. Вспоминал он и о других морпехах — тех, что покупали газировку у детей постарше. В стаканы с газировкой, кроме льда, лежали мелкие осколки стекла. Услыхав о нескольких таких случаях, морпех понимал, что от детей лучше держаться подальше.

Хэткок встал, отряхнул брюки. Робертс пошёл вверх по скату высоты и скрылся за россыпью крупных валунов. Карлос на прощанье ещё раз посмотрел на узкую дорогу, ведущую к подножиям гор, на заходящее солнце. Эту часть дня он любил больше всего, всегда — ещё с тех времён, когда мальчишкой ему доводилось погостить в деревне у бабушки недалеко от Литл-Рока, штат Арканзас. Как давно это было! И что бы она подумала, узнав о том, что сегодня он убил мальчонку? Поняла бы она, что выбора у него не было?

Он взглянул на сереющее небо и пожалел, что сейчас не дома. «Срок почти истёк, Карлос, — сказал он сам себе, пытаясь подавить нахлынувшую боль тоски по дому. — Бог ты мой, Санни наверняка успел подрасти ещё на фут». Через несколько месяцев он должен был вернуться домой и вместе с женой Джозефин и маленьким сыном Карлосом Норманом Хэткоком III отпраздновать своё двадцатипятилетие и восемь лет службы в морской пехоте.

А пока что кончился очередной день на позиции у вершины высоты. Здесь он был лишь одним из винтиков в операции «Декхаус IV», проводившейся силами специальной десантной группы и непосредственно связанной с операцией «Десото», которая началась уже несколько недель назад.

Морпехи из 1-го батальона 4-го полка составляли основную часть сил, проводивших операцию — они зачищали район Дыкфо от сосредоточенных там вьетконговских сил.

Хэткок выбрал для пулемёта позицию на одном из отрогов высоты так, чтобы иметь возможность вести огонь по большей части участка между побережьем и горами. В то же время, сидя на высоте, он и сам каждый день подвергался обстрелам с равнины. Стреляли издалека, пули дождём осыпали крупные валуны вокруг снайперской позиции, но, пока они с Робертсом не высовывались, им ничего особо не угрожало.

Задача снайперов, работавших с высоты, заключалась в том, чтобы сковывать действия противника и, по мере сил, обеспечивать безопасность батальона, который прочёсывал этот обширный равнинный район. На этой операции Хэткоку редко приходилось демонстрировать снайперское мастерство — скрытности здесь практически не требовалось, надо было просто метко стрелять из тяжёлого пулемёта. Это место походило на ярмарочный тир, где вместо жестяных уток и глиняных воробьёв мишенями были вьетконговцы.

Хэткок первым стал использовать пулемёт калибра.50 в качестве снайперского оружия. Пули тяжёлого пулемёта весом семьсот гран стабильно улетали почти на три тысячи ярдов, и он мог вести высокоточный огонь на дистанциях более двух тысяч ярдов, что в два раза превышало дальность стрельбы из его винтовки под патрон.30–06. Темп стрельбы пулемёта был достаточно низок, и можно было без затруднений вести из него одиночный огонь. Кроме того, с помощью треножного станка с зубчатыми устройствами пулемёт можно было установить так, чтобы стабильно и метко стрелять из него с помощью 8-кратного оптического прицела, точно наводя пулемёт на удалённые цели.

Снайпер морской пехоты потянулся. Сегодня он устал больше обычного и был рад, что операция скоро кончится.

* * *

Следующее утро приветствовало Карлоса Хэткока усыпанным звёздами небом. Он сидел в темноте по-турецки за пулемётом и ждал, когда солнце снова одарит своим светом огромную долину под высотой. День обещал много работы.

За правым плечом Хэткока стоял майор. В мощный зелёный бинокль он осматривал местность, светлеющую у линии горизонта. Хрупкое белое пёрышко, воткнутое под ленту на панаме Хэткока, дрожало под ровным ветром, который дул с востока, высушивая остатки влаги, оставленной стелющимся по земле туманом, и капли ночной росы. Хэткок с майором молчали.

Они оба прислушивались — не летят ли вертолёты. Их шум означал бы начало завершающего этапа операции по поиску противника в этом районе.

Где-то далеко под высотой, занятой морпехами, залаяла собака, и Хэткок взглянул на огоньки костров, которые начали поблёскивать возле хижин деревни, в которой жил этот пёс. Вьетнамские крестьяне готовились к новому рабочему дню. Он перевёл взгляд за деревню — там в серых предрассветных сумерках тоже мерцали огоньки. Вьетконговцы, подумал он.