– Но я не хочу танцевать! – запротестовала Ванесса, пытаясь незаметно для окружающих отстраниться от своего партнера.
– Вы бы предпочли, чтобы я пригласил Ричарда стать свидетелем наших воспоминаний о чудесных минутах, проведенных в постели?
У Ванессы чуть колени не подкосились, но она сказала:
– Вы не осмелитесь!
– А вы сомневаетесь?
Она отвернулась и мрачно уставилась в пространство, придумывая, что бы ответить.
– Неужели вы не чувствуете себя неловко, танцуя с женщиной, которая выше вас ростом? – сердито спросила она.
– Нет. Наоборот, мне удобнее лицезреть вашу грудь.
Откинув в ярости голову, Ванесса покраснела. Он даже не смотрел на слишком открытый вырез ее платья – он просто получал удовольствие от ее оскорбленного вида.
– Не пытайтесь играть на моем маленьком росте, вернее, считать меня меньше, чем я есть на самом деле, – равнодушно добавил он. – Я не допущу, чтобы вы подавляли меня морально и физически. Разве вам не кажется, что мы движемся в унисон?
Ванесса упрямо сжала губы.
– Нет.
Он повернул ее в танце вокруг себя, и при этом его бедро очутилось у нее между ног.
– Вас не посетили приятные воспоминания?
– Воспоминания? – непонимающе повторила она.
– О наших телодвижениях в постели? – Рука, державшая Ванессу за спину, напряглась и прижала ее так близко, что она коснулась грудью его белоснежной рубашки.
– Перестаньте! – Она изогнулась, отодвигаясь от него, но при этом боком уперлась в его бедро, как это было тогда, ночью.
– Вы ведь помните, да? – язвительно, с хрипотцой в голосе спросил он. Его словам вторил тихий, чувственный ритм музыки. Он засмеялся, чем привел ее в ярость. – Вот почему вам так не хотелось признаваться – вы ведь не знали, в чем именно. Вы не могли вспомнить, что происходило во время вашего сна. Не так ли, Ванесса?
– Я не понимаю, о чем вы говорите… – с отчаянием пролепетала она.
– О том, как вы проснулись и увидели меня обнаженного, лежащего поверх вас…
Ванесса непроизвольно впилась ногтями ему в смокинг.
– Вы не лежали на мне!
– Правильно, – зло усмехнулся он, – это вы лежали на мне. Значит, кое-что вы все же помните.
Он испытывал огромное удовольствие, насмехаясь над ней и тем самым мстя ей. В спокойном состоянии Ванесса это признала бы. Но сейчас ей было не до рассудительности.
– Я ничего не помню, черт вас возьми! – Она готова была признаться во всем. – И не хочу вспоминать!
– Лгунья, – вкрадчиво сказал он. – Вы не хотите знать, какой необузданной вы были в кромешной темноте? Это ведь поставит вас в неловкое положение.
– Нет, – решительно сказала она. – Вся эта история – ужасное недоразумение. Хорошо, там была я и делала то, о чем вы говорите. Итак, вы получили от меня признание, и можно считать, что с этим покончено.
– Покончено в том случае, если вы не беременны.
– Что?! – резко вскрикнула она и остановилась как вкопанная посреди комнаты, уставившись на него и не веря своим ушам. – Вы хотите сказать, что мы… что вы даже… – Губы у нее задрожали. Ей в голову не могло прийти, что такой предусмотрительный человек, как Бенедикт Сэвидж, не примет мер предосторожности!
– Как я понимаю, таблеток от беременности вы не принимаете, – серьезно заметил он и хотел было продолжить танец.
– Конечно, нет, – тихо простонала Ванесса. Она ощутила слабость во всем теле и приникла к нему, пытаясь осмыслить страшную новость.
– Почему «конечно»? Большинство женщин предпочитают брать на себя ответственность за содеянное…
– Но той ночью я была не в состоянии это сделать, – с отчаянием сказала Ванесса. – Вы должны были это понять!
– Каким образом? Стояла кромешная тьма, и то, что вы шептали мне на ухо, не располагало к разумной беседе…
– Разве вы не почувствовали запаха вина? – торопливо спросила Ванесса, не веря, что этот вопрос задает она сама.
– Почувствовал, но не запах, а вкус. Вы были вся одинаково опьяняющая, так что я тоже опьянел, водя языком у вас во рту…
Ванессу бросило в жар, и она почувствовала, что краснеет, но быстро переключилась на главное:
– Как же вы могли так рисковать, тем более с кем-то, кого даже не знаете?
– Но Дейн заверил меня, что вы вполне надежны и у вас есть сертификат.
– Что? – Она наступила ему на ногу, и он сморщился от боли.
– Он имел в виду машину. Но тогда я думал, что он говорит о вас, поэтому…
– И поэтому не приняли никаких мер? Как вы могли так поступить? Вам было безразлично, что я могу… могу…
– Забеременеть от меня? Боюсь, что я был настолько поражен, когда обнаружил в постели теплое, податливое тело, что совсем потерял голову. А вы не дали мне возможности вежливо от вас отказаться…
– О Боже! – Голова Ванессы опустилась ему на плечо. Он сильнее сжал ее дрожащее тело. Единственным утешением для нее служило то, что беременность была маловероятна, так как те дни пришлись на начало месячного цикла. Тем не менее теперь ей предстоят недели ужасной неуверенности.
– Если вы беременны, то, полагаю, Уэллс станет настаивать на том, чтобы вы проверились… – Бенедикт улыбался, глядя на ее бледное лицо. – Он захочет проверить, чей ребенок: его или мой. Уверен, что мы оба не захотим чужого ребенка. Спросить его мнение на этот счет, когда мы вернемся к столику?
