Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков - [66]
Значительное внимание мы уделяем вопросам полового воспитания девочек и их сексуального просвещения. Согласно психоаналитической концепции, материнство является одним из проявлений женской сексуальности. М. Фуко рассматривал женскую сексуальность не только с позиций репродукции, но и в контексте «семейного пространства» и «жизни детей»[935]. З. Фрейд, изучая характер сексуального развития своих пациентов, подчеркивал особую сложность в раскрытии механизмов женского психосексуального развития. Говоря о женщинах конца XIX – начала XX века, он отмечал, что «любовная жизнь женщины, отчасти вследствие культурных искажений, отчасти вследствие конвенциональной скрытности и неоткровенности женщин, погружена еще в непроницательную тьму»[936].
Сексуальное просвещение и интимные представления девочек из дворянских семей на рубеже веков – непростая область исследования. Во-первых, это вызвано сложностью поиска информации, свидетельствующей о развитии детской сексуальности. Ввиду табуированности половых вопросов многие «информантки» (в данном случае – авторы дневников, воспоминаний) игнорировали темы, затрагивавшие их сексуальное поведение. Возможно, имела место так называемая «инфантильная амнезия», связанная с забыванием половых влечений в возрасте до восьми лет[937]. Не стоит исключать и другую причину – родители регулярно просматривали дневники своих детей, поэтому девочки могли описывать не реальную жизнь, а то, что хотели прочитать родители. Во-вторых, амбивалентность содержащейся информации в женских автодокументальных источниках, их крайний субъективизм, который требует от исследователя особенно осторожной интерпретации (иначе это приводит к двойной субъективности, значительно искажающей реальное положение дел). Так, например, в одних источниках (эгодокументах, принадлежавших как женщинам, так и мужчинам) описывался совершенно невинный, сексуально непросвещенный тип молодых девушек. В других женских дневниках представлена противоположная картина – развитое половое влечение, имеющее разную степень инвертированности, и сексуальная просвещенность авторов. В связи с этим следует рассмотреть два лика детской сексуальности («невинный» и «инвертированный»), отметив при этом факторы, оказавшие определяющее влияние на амбивалентность в сексуальном поведении.
Говоря о половой инверсии, мы стремимся уделить особое внимание исследованию «нормы» и «не нормы» в сексуальном воспитании и поведении девушек. Важным является рассмотрение феномена половой девиации в поведении девочек пубертатного периода. Например, почему просвещенность в вопросах секса считалась признаком половой инвертированности, в то время как «обожательские» отношения между девочками воспринимались естественными? Как в дальнейшем практика «обожания» повлияла на конструирование матримониального поведения?
Сексуальная инфантильность девочек
Пубертатный период характеризуется половым созреванием подростков и формированием психосексуальных качеств, оказывающих существенное влияние на саму личность. Ученые полагают, что, несмотря на существование индивидуальных отличий, у девочек пубертат начинается в возрасте одиннадцати-двенадцати лет, а завершается на границе шестнадцати-семнадцати лет. Специалист в области женской психологии психиатр Карен Хорни выделила четыре основных типа изменений в личности девочек-подростков[938]. К первому она отнесла девочек, у которых в пубертате развивалось крайнее отвращение к эротике. Ко второму – тех, кто был «помешан на мальчиках», девочек, активно вовлекающихся в эротическую сферу. К третьему – эмоционально обособленных подростков, нейтрально относящихся ко всему тому, что с ними происходило. Наконец, к четвертому – девочек с развитыми однополыми влечениями. Обнаруженные многочисленные дневники девочек-подростков конца XIX – начала XX века позволяют выявить специфику их психосексуального развития. Нас интересует, насколько широко были представлены типы, выделенные К. Хорни, в дореволюционной России. Можно ли проследить эволюцию в психосексуальном развитии дворянок в связи с меняющейся социально-экономической и культурной средой? Какие факторы оказывали существенное влияние на сексуальное воспитание девочек? Каким образом это сказывалось на их представлениях о собственной фертильности и потенциальном материнстве?
Возраст пятнадцати-шестнадцатилетия был особенным в жизни дворянок. Существенные изменения происходили в половом развитии, характере эмоциональных переживаний, восприятии окружающих и самооценке. Провинциальная дворянка писала: «Но в 15 лет, когда я была в шестом классе гимназии, во мне произошла какая-то перемена: мне хотелось веселиться, гимназические интересы отошли на задний план, ученье пошло хуже…»[939] Другая юная дворянка называла этот период в своей жизни временем «хаоса» и «апатии»[940]. Маргарита Сабашникова о своем шестнадцатилетии писала: «Год 1898, когда мне исполнилось шестнадцать лет, остался в моей памяти осиянным особым светом – светом поэзии… Что-то новое произошло тогда с самой душой и вплелось с тех пор во все ее переживания»
