Смертоносные гвозди - [3]

Советник Хун вернулся вместе с писцом, который принес в горшке раскаленные угли и высыпал их на огонь в большой медной жаровне возле стола. Вернувшись на свое место и потирая тощие руки, Хун сказал:

— Беда этой канцелярии в том, ваша честь, что она слишком велика. Шутка ли — почти тридцать квадратных локтей. У нас никогда еще не было такого помещения.

Судья посмотрел на массивные деревянные столбы, поддерживающие почерневший от времени потолок, и широкие окна, заклеенные толстой промасленной бумагой, сквозь которые едва просвечивала белизна снега во дворе.

— Не забывай, советник, — сказал он, — что еще три года назад здесь располагалась ставка командующего нашей Северной армией, а военным всегда почему-то требуется много места.

— У командующего будет его достаточно там, где он находится сейчас, — заметил Дао Гань. — Несколько сотен ли[1] к северу, прямо посреди ледяной пустыни.

— Мне кажется, — сказал советник Хун, — что Управление личного состава в столице на несколько лет отстает от жизни. Когда они посылали вашу честь сюда, то явно полагали, что Бэйчжоу все еще находится на северной границе нашей империи.

— Может быть, ты и прав, — с печальной улыбкой сказал судья Ди. — Когда глава Управления вручал мне бумаги, он очень вежливо, но несколько рассеянно сказал, что верит, что я буду управлять делами варваров так же хорошо, как в Ланфане. Но здесь, в Бэйчжоу, меня отделяют от варварских племен, живущих за границей, триста ли и армия в сто тысяч человек.

Старый советник нервно подергал себя за бороду, затем встал и подошел к жаровне со стоящим на ней чайником. Советник Хун был старым слугой семьи Ди и присматривал за судьей, когда тот был еще ребенком.

Двенадцать лет назад, когда Ди получил первое назначение на должность судьи в провинции, Хун, несмотря на свой преклонный возраст, настоял на том, чтобы сопровождать его. Судья предоставил ему официальный статус, дав должность в суде. Преданный ему и его семье старик был бесценен в качестве доверенного лица, с которым судья мог откровенно обсуждать все свои проблемы.

Судья с благодарностью принял большую чашку чая, врученную ему советником. Зажав ее в ладонях, чтобы согреть их, он заметил:

— Но все-таки мы не можем жаловаться! Народ здесь крепкий, честный и работящий. За четыре месяца, что мы находимся здесь, кроме обычных административных дел, было всего несколько случаев драк и грабежей, с расследованием которых быстро справились Ма Жун и Цзяо Тай! Должен также заметить, что военная стража весьма успешно борется с дезертирами из Северной армии, забредающими в наш округ. — Он медленно погладил свою длинную бороду и продолжил: — Остается, правда, этот случай с исчезновением барышни Ляо десять дней назад.

— Вчера я встретил ее отца, старого цехового мастера, — сообщил Дао Гань. — Он опять интересовался, нет ли известий о Ляньфан.

Судья Ди опустил чашку. Нахмурив густые брови, он сказал:

— Мы прочесали рынок и разослали ее описание всем военным и гражданским властям провинции. Думаю, мы сделали все, что могли.

Дао Гань согласно кивнул.

— Не думаю, что исчезновение барышни Ляо Ляньфан заслуживает таких усилий, — сказал он. — Я продолжаю утверждать, что она просто сбежала с тайным любовником. Однажды она вернется с пухленьким младенцем на руках и смущенным мужем и попросит старого отца простить ее и все забыть!

— Но не забывай, что она была помолвлена! — заметил советник Хун.

Дао Гань только цинично ухмыльнулся.

— Я согласен, — сказал судья Ди, — что все это похоже на побег. Она отправилась на базар со служанкой, и в последний раз ее видели в толпе наблюдающей за татарином с дрессированным медведем. Поскольку невозможно похитить девушку в толпе, остается предположить, что мы имеем дело с добровольным исчезновением.

В отдалении раздался гулкий звук бронзового гонга. Судья Ди поднялся.

— Сейчас начнется утреннее заседание суда, — сказал он. — Как бы то ни было, сегодня я еще раз просмотрю наши записи о деле барышни Ляо. С пропавшими всегда столько мороки! По мне, лучше уж простое убийство!

Пока советник Хун помогал ему надеть официальный халат, судья добавил:

— Интересно, почему Ма Жун и Цзяо Тай еще не вернулись с охоты?

Советник ответил:

— Вчера вечером они говорили, что отправятся ловить этого волка до рассвета и вернутся вовремя к утреннему заседанию.

Судья Ди со вздохом сменил свою теплую меховую шапку на официальную судейскую шапочку черного шелка. Когда он уже направлялся к двери, вошел начальник стражи и взволнованно доложил:

— Люди очень встревожены, ваша честь! Сегодня утром в южном квартале нашли зверски убитую женщину!

Судья замер, потом, повернувшись к Хуну, серьезно произнес:

— Только что я допустил большую промашку, советник! Никогда не следует всуе поминать об убийстве.

Дао Гань заметил с озабоченным видом:

— Будем надеяться, что это не та девушка, не Ляньфан!

Судья Ди ничего не ответил. Пересекая коридор, ведущий от его кабинета к задней двери зала суда, он спросил начальника стражи:

— Ты не видел Ма Жуна и Цзяо Тая?

— Они вернулись несколько минут назад, ваша честь, — ответил тот, — но следом за ними в суд прибежал надзиратель рынка и сообщил о большой драке в винной лавке. Поскольку он просил о незамедлительной помощи, ваши помощники тут же отправились с ним.