Смертноземельская война - [23]

Только тут я обратил внимание на свою правую руку, с внутренним содроганием замечая немного кровоточащий обрубок. На месте отрезанной кисти тускло светилась лишь энергетическая структура по форме повторяющая её. Сама кисть лежала рядом на земле. Сильной боли или какого-либо страха потери совсем не ощущалось, лишь такая горькая досада стать инвалидом в самый неподходящий момент. Терять было уже нечего, оставалось лишь проверять одну давнюю догадку. Приложил отрубленную кисть к положенному месту, точно совмещая перебитые каналы жизненной силы. Команда сознания устранить повреждения, лёгкая вспышка боли и шевеление пальцами, показывающее — всё в полном порядке. Надо же, какие чудеса, случись бы всё это не со мной — сразу бы и не поверил. Поднявшись на ноги, скинул с себя изрядно извозившийся в грязи плащ. На месте спины в нём зиял длинный разрез — золотистая кольчуга выдержала мощнейший удар меча, легко преодолевший мой прочный щит силы, способный удержать даже арбалетный болт, выпущенный в упор. Иначе уже там, в мастерской, меня развалили бы на две отдельные половинки. И вообще остался относительно целым не иначе как чудом, всё решали считанные миллисекунды, которых не хватило моему таинственному убийце, чтобы добиться успеха.

Впрочем, не такой он уж и таинственный, теперь его уже можно спокойно рассмотреть. Видел я его, правда, он был не один. Тогда он со своим молодым спутником в течение считанных секунд покрошил весьма приличную городскую банду, несмотря на то, что те начали своё нападение с дружного арбалетного залпа. Теперь же этот странный 'дедушка' почему-то сильно хотел достать меня. Вроде бы ничего плохого я ему ещё не успел сделать.

— Отпусти меня, — с большим трудом сказал несостоявшийся убийца, когда подошел к нему ближе, — больше не стану пытаться причинить тебе вред.

Амулеты крепко держали злодея у земли, и всех его странных способностей не хватало для преодоления их воздействия. С огромным трудом запихнув внутрь чудовищную вспышку ярости, требовавшую немедленно покарать обидчика, поднял оброненный им длинный меч, оказавшийся братом-близнецом доставшегося мне в подарок от дерева-стража произведения древних мастеров. Чувствовалось явное непринятие меня со стороны древнего оружия, но и прямого противодействия тоже пока не ощущалось. При желании его можно легко подчинить своей воле, я уже откуда-то точно знал, как это делается. Но у меня имелся свой подобный меч, а с хозяином этого ещё предстоит разобраться.

— Почему я должен тебе верить? — тихим голосом спросил его, опустившись перед ним на корточки и держа его меч в своей приросшей обратно руке. — Возможно, мне стоит сначала отрубить тебе лишние выступающие части тела, чтобы ты случайно не пытался повторить свою попытку?

— Даже так ты всё равно не сможешь причинить мне особого ущерба, молодой собрат, — несмотря на продолжающееся действие прижимающего амулета, ему удалось приподняться над землёй и нормально сесть по-турецки, скрестив ноги под собой. — Извини за неожиданное нападение, подло нарушающее все наши традиции проведения поединков, меня намеренно ввели в большое заблуждение на твой счёт, и поставили в совершенно безвыходное положение, — он попытался кивнуть головой, обозначив лёгкий поклон, но прижимающая сила опять ковырнула его к земле.

Поднялся на ноги, пребывая под большим впечатлением, и всё же снял подавляющее действие по отношению к ночному гостю со стороны охранной системы. Он сейчас находится на защищённой территории, его меч в моей руке, и если попытается предпринять что-либо агрессивное — себе же сделает только хуже. Сказанные им слова весьма странны. Назвал меня 'молодым собратом', хотя совершенно непонятно с какого бока. И ещё эта, по его словам — вынужденность действий выглядит как-то подозрительно.

— Если тебе хочется получить удовлетворение за нарушение традиции, готов добровольно склониться перед любым твоим ударом, — 'дедушка' поднялся с земли и скрестил руки на животе, опустив при этом голову, ожидая действий с моей стороны.

— Кто послал тебя за моей головой? — спросил его, легко догадавшись о явной посторонней инициативе этого ночного нападения.

— Люди малоизвестного авторитета Хога, — поднял он на меня свой взгляд, выражающий задумчивое сожаление, — только теперь могу догадаться, зачем они взяли заложником моего послушника, дабы принудить к нарушению традиции. Ибо бросить тебе официальный вызов я бы не смог.

— Почему? — сильно удивился такому заявлению. — Неужели ты считаешь себя слабее?

— Наоборот, — покачал головой 'дедушка'. — Ты слишком молод, чтобы противостоять мне в честном поединке, но на тебе сейчас действующая броня моего наставника. Это говорит о его признании тебя своим прямым наследником, после того, как он решил уйти из мира навсегда. Я никогда не смогу идти против воли учителя и принести вред его единственному последователю.

Ну и дела. Тот воин, чьё тело лежит сейчас у коней дерева-стража, случайно оказался настоящим наставником этого старика. Сколько же лет он там лежит? И почему 'дед' говорит о признании меня его бывшим владельцем? Ведь тот никак не огласил свою волю, когда я брал его вещи, будучи давным-давно мёртвым.