Смертельный рейв - [45]
— Адвокат, значит, — судя по реакции, водитель не слишком жаловал специалистов данной области. — Как по мне, так они только разную сволочь за деньги от тюрьмы отмазывают. Не в обиду, конечно, будет сказано.
— Отец никогда и никого не отмазывал, потому что у него есть принципы, но его профессия мне не нравится.
— Вот как бывает, — сочувственно кивнул мужчина. — Вроде бы и деньги в семье есть, а сын вынужден рассчитывать только на себя.
— Если бы отцу не взбрело в голову сделать из меня адвоката, он наверняка помог бы мне с покупкой, — осторожно заступился за Редмонда Дэвид.
— По-моему, каждый должен реализовать себя в том, к чему он наиболее всего приспособлен. Я вот с детских лет люблю машины. Бывает, еду и слышу, что звук посторонний появился. Значит, нужно заглянуть туда-то и туда-то, чтобы устранить неисправность. А другой может год ездить и ничего не услышит, пока не заглохнет посреди дороги, потому что не лежит у него душа к этому делу. Мы, кстати, приехали к первому пункту, — водитель остановил автомобиль и вышел, чтобы открыть заднюю дверь.
Дэвид последовал за ним и принялся вытаскивать упакованные издания. Сверившись с накладной, мужчина остановил его, когда подросток выгрузил необходимое количество бумажных блоков.
— Едем дальше, — человек вновь занял место за рулём, завёл двигатель, и они поехали к следующей торговой точке.
Домой парень вернулся совершенно обессиленным. Он разделся и рухнул в кровать, не чувствуя ни рук, ни ног. Между тем, ему ещё предстояло идти в школу.
«Может быть, сказаться больным?» — сверкнула в голове соблазнительная мысль.
«Нельзя быть таким слабовольным! — возразил самому себе подросток. — Впереди ещё не один такой день, так что придётся привыкать».
На уроках Дэвид пропустил половину из того, что следовало усвоить. Его клонило в сон, и ему стоило больших усилий, чтобы держать отяжелевшие веки открытыми. Но они то и дело наползали на глаза, как будто на них висели два невидимых груза. А когда пришлось писать под диктовку, старшеклассник и вовсе впал в ступор, потому что не мог вспомнить, как пишется элементарное слово. И пока он копошился в той части памяти, куда были свалены тысячи самых разных слов, пропустил целое предложение.
— Дэвид, ты в порядке? — заметил замешательство подростка учитель.
— Да, — вздрогнул тот, сообразив, что обращаются именно к нему.
— Может быть, ты неважно себя чувствуешь? Если нужно, отправляйся в медпункт.
— Нет, со мной полный порядок, — но он сказал неправду. Ещё никогда в жизни ему не хотелось спать сильнее, чем сейчас. Если так пойдёт и дальше, то можно даже не рассчитывать на возможность успешного совмещения работы и учёбы. В конце концов, первая обязательно скажется на второй, и не в лучшую сторону.
«Кажется, ты переоценил себя, приятель», — прозвучал в голове внутренний голос. И как бы Дэвиду ни хотелось с ним не согласиться, на этот раз невидимый оппонент оказался прав.
— Что-то ты и впрямь неважно выглядишь, — бросила в сторону парня во время перемены Клер. — Интересно, с чем это связано?
Он ничего ей не ответил.
— Судя по всему, у тебя сегодня выдалась бурная ночь, — цинично заметила одноклассница. — Неужели ты наконец-то научился обращать внимание на девушек?
— Чего тебе нужно, Клер?
— Неужели ты меня видишь? — она наигранно всплеснула руками, как будто данный факт поразил её до глубины души. — А я думала, что так и останусь для тебя пустым местом. Кстати, всё время забываю спросить, понравился ли твоему отцу ваш концерт?
— Откуда ты узнала, что он запрещает мне заниматься музыкой?
— Когда тебе нравится некий человек, ты невольно начинаешь ловить каждое случайно оброненное им слово, запоминать его привычки, цепляться за любые факты, связанные с ним. Но однажды этот человек грубо отвергает твой искренний порыв, и не остаётся ничего иного, кроме как причинить ему ответную боль.
— То, что произошло в машине, ты называешь «искренним порывом»? — невольно возвысил голос Дэвид, но тут же спохватился и перешёл на пониженный тон. — Ты просто набросилась на меня.
— Ты же сам согласился, — упрекнула его Клер.
— Я?
— Разве не ты посадил меня в машину? Разве не ты подал мне знак к действию?
— Я не подавал никакого знака. Тебе потребовалась помощь, потому что ты подвернула ногу, и я оказал её тебе.
— Только слепой бы не увидел, что я притворялась. Я дала тебе повод, и ты им воспользовался, а потом в самый решающий момент грубо меня отшил. Скажи, Дэвид, тебе было очень весело, да? Ты испытывал удовольствие, унизив меня подобным образом?
— Я никого не собирался унижать. Ты всё неверно истолковала.
— Ах, значит, это я всё неверно истолковала? Тогда почему у тебя всё буквально звенело от желания?
— Говори, пожалуйста, тише, нас могут услышать.
— Посмотрите, какие мы робкие! Почему-то ты не постеснялся вываливать передо мной свой член, зато теперь смущаешься говорить об этом, как неопытный девственник.
К счастью, Клер не догадалась, что у Дэвида и вправду ещё ни разу не было близости с девушкой. Но доказывать ей, что он ничего не собирался перед ней «вываливать», не имело смысла, потому что девушка пребывала в твёрдой уверенности, что получила от парня какой-то призрачный намёк на взаимность, хотя с его стороны ничего подобного не было.
Однажды утром Вернон Левитт, тридцатидевятилетний руководитель небольшой строительной фирмы, обнаруживает, что мир странным образом изменился. Все люди вокруг куда-то исчезли.
В жизни Джорджа Сиборна появляется загадочная прорицательница, которая предрекает ему смерть через 21 день.
Считается, что в Природе всё взаимосвязано. Но, распространяется ли этот закон на Время? Рэй Бредбери считал, что распространяется. В одном его рассказе, раздавленная в Меловом периоде бабочка, изменяет результаты президентских выборов в наше время. Но, так ли это на самом деле? Влияет ли совершённое нами в Прошлом на наше Настоящее? И не повлияет ли совершённое нами в Настоящем на Будущее? От кого это зависит и какие кровавые плоды нам придётся пожинать?
В результате работы изобретения Фрэнка Амблера между нашим миром и миром твари — мёртвым временем — образовалась своего рода «прореха», и тварь вырвалась наружу… Тварь снова оказалась запертой в ловушке мёртвого времени. Мальчишка перехитрил её, а детектив воспользовался удобным моментом — и застрелил. Но он уничтожил лишь оболочку, необходимую для обитания в земном мире. Твари нравилось иметь физическое тело, нравилось чувствовать власть над другими живыми существами. Потеряв всё это, тварь осознала, насколько мучительным является пребывание здесь, в мёртвом времени. Возможно, однажды ещё какой-нибудь учёный проделает брешь между мирами, и тогда твари удастся вырваться наружу.
Основой захватывающего, с неожиданными поворотами, сюжета этого романа служит борьба двух мафиозных кланов в Колумбии. Однако описываемые события дают автору (и читателю) немало поводов для философских и поэтических размышлений. Помещая в колумбийском издании благодарности друзьям за помощь, оказанную ей в работе над романом, Лаура Рестрепо благодарит среди прочих «и Габо… чей гений и подавляет нас, и озаряет». Речь идет, конечно же, о Габриэле Гарсиа Маркесе.
Гилад Ацмон, саксофонист и автор пламенных политических статей, радикальный современный философ и писатель, родился и вырос в Израиле, живет и работает в Лондоне. Себя называет палестинцем, говорящим на иврите. Любимое занятие — разоблачать мифы современности. В настоящем романе-гротеске речь идет о якобы неуязвимой израильской разведке и неизбывном желании израильтян чувствовать себя преследуемыми жертвами. Ацмон делает с мифом о Мосаде то, что Пелевин сделал с советской космонавтикой в повести «Омон Ра», а карикатуры на деятелей израильской истории — от Давида Бен Гуриона до Ариэля Шарона — могут составить достойную конкуренцию графу Хрущеву и Сталину из «Голубого сала» Владимира Сорокина.
Коллекции бывают разные. Собирают старинные монеты, картины импрессионистов, пробки от шампанского, яйца Фаберже. Гектор, герой прелестного остроумного романа Давида Фонкиноса, молодого французского писателя, стремительно набирающего популярность, болен хроническим коллекционитом. Он собирал марки, картинки с изображением кораблей, запонки, термометры, заячьи ланки, этикетки от сыров, хорватские поговорки. Чтобы остановить распространение инфекции, он даже пытался покончить жизнь самоубийством. И когда Гектор уже решил, что наконец излечился, то обнаружил, что вновь коллекционирует и предмет означенной коллекции – его юная жена.
«Да или нет?» — всего три слова стояло в записке, привязанной к ноге упавшего на балкон почтового голубя, но цепочка событий, потянувшаяся за этим эпизодом, развернулась в обжигающую историю любви, пронесенной через два поколения. «Голубь и Мальчик» — новая встреча русских читателей с творчеством замечательного израильского писателя Меира Шалева, уже знакомого им по романам «В доме своем в пустыне…», «Русский роман», «Эсав».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.