Смертельный отсчет. Кристаллические слезы - [49]

Перед его взором начали появляться объекты-призраки. Зрение обманывало его, рисуя какие-то движущиеся тени и вспышки света, которых вовсе не должно было быть. Игнорировать их было нелегко – лейтенант чувствовал, как его руки сжимаются в готовности как-то отреагировать всякий раз, когда возникала какая-то воображаемая тень. Нервы были напряжены до предела. В конце концов Чехов просто сжал руки в кулаки, чтобы избавиться от этого ненужного нервного дерганья. Не было слышно ни стука обуви с твердыми подошвами, ни шуршания трущейся при движении ткани костюмов. Чехов дважды останавливался, ощупывая стену в поисках двери, и постоянно прислушивался. Однажды ему показалось, что он почувствовал совсем рядом с собой тепло чьего-то тела. Потом это ощущение прошло, и он содрогнулся, вообразив возможную картину. Чехов надеялся, что все это не означало возможности бесшумного приближения к нему врага.

Он обнаружил наконец дверь в свой кабинет, причем даже быстрее, чем надеялся. Чехов протянул руку и ощупал стену рядом с собой, не успев осознать, что вытянулся слишком далеко. Он тут же потерял равновесие и упал в проем, ведущий в его комнату. Его падение произвело сильный шум. Чехов откатился в сторону и неожиданно снова почувствовал себя незрячим и заблудившимся. Лязганье и стук падающих предметов и хлопание дверей шкафа наполнили погруженное во тьму пространство раскатистым грохотом. Чехов подсознательно отметил, что шум доносился и из глубины отдела, где-то возле дежурного помещения.

Раздался встревоженный мужской крик. В ответ на него звонко прозвучал выстрел фазера.

– Дэвидсон? Тейт?

В эти секунды не позвать их на помощь означало для Чехова смерть.

Павел, стоя на четвереньках, бросился отыскивать дверь внутреннего кабинета и почувствовал ее рядом с собой всего за долю секунды до того, как наткнулся на ее гладкую поверхность. Когда он встал, дверь скользнула в сторону. Сделав семь шагов, лейтенант оказался у того места, где должен был находиться его рабочий стол. Здесь же рядом должен стоять и шкаф с оборудованием. Чехов принялся нащупывать его обеими руками. "Вот сейчас самое время подстрелить меня", – подумал он, нащупывая большим пальцем защелку замка. Но другого способа противостоять вооруженному диверсанту он не сумел придумать, а дать противнику уйти отсюда было бы преступной ошибкой.

Чехов резко надавил большим пальцем на защелку, и панель запирающего механизма вспыхнула ярко-зеленым светом. Раздалось необычайно громкое тиканье. Голос компьютера, настроенного на обычную громкость разговора, прогрохотал в освещенном зеленым светом кабинете, словно пушечная канонада:

– Приготовьтесь к сканированию сетчатки!

Чехов с усилием заставил себя широко открыть глаза, в то время как все его существо трепетало в безумном желании спрятаться подальше от этого проклятого голоса. Пока сканирование временно сделало его снова слепым, лейтенант вынул ключ и вставил его в замок. Компьютер заговорил снова:

– Требуется идентификация по голосу! – Чехов рывком распахнул дверцу и прошептал:

– Чехов, лейтенант Павел А.

– Пожалуйста, говорите громче! Господи! – Если он только выберется из этой передряги, то обязательно оповестит буквально каждое отделение безопасности Звездного Флота о срочной необходимости перестроить эту дурацкую систему.

– Чехов! Лейтенант Павел ..

Выстрел фазера полыхнул белым огнем по комнате, и Чехов получил сокрушительный толчок прямо в плечо. Его отбросило на шкаф. Удушливый смрад от разорванной человеческой плоти и горелой крови наполнил комнату. Чехов почувствовал ужасный, нестерпимый жар в лопатке, что означало гораздо более серьезное ранение, чем от фазера, настроенного на парализующие выстрелы. Пока он падал, дверцы шкафа распахнулись и груда фазеров и всяких других принадлежностей вывалилась на пол. Возле входной двери послышались шаги, и Чехов плотно прижал правую руку ко рту, приглушая прерывистое дыхание, а левой пытался нащупать на полу фазер.

Левая рука ухватила наконец гладкую металлическую рукоятку, и вернувшаяся к Чехову надежда настолько остро и болезненно пронзила все его тело, что лейтенант простонал. Это был один из инфракрасных щитков, которые он принес из инженерной службы. Приподнявшись на колени, Павел укусил себя за руку, пытаясь заглушить приступ боли, и опрокинулся, задыхаясь, прямо на свой стул. Стрелявший знал, где его искать. Чехов услышал, как кто-то отодвигает стул для посетителей, стоявший в углу. Натянув на лицо щиток, лейтенант стал торопливо и отчаянно осматривать комнату, уже зная, что путь к отступлению отрезан.

Фазеры, имевшие такую же температуру, как палуба и остальные части комнаты, казались на фоне покрытия пола темно-серыми кусочками какой-то разбросанной мозаики, а их очертания смазанными контурами проступали в темноте. Прямо под рабочим столом, между ножками стула, был слабо виден приклад фазерного ружья. Через щиток жар, излучаемый телом Чехова, воспринимался как теплое желтое облачко, а застывающий кровавый отпечаток руки на полу был окрашен в неприятно резкий оранжевый цвет.

Только лишь один стрелок светился в комнате всеми цветами спектра. Его очертания и более мелкие детали были прорисованы блестящим серебристо-белым цветом, что означало совершенно невыносимую для человека температуру, при которой можно было только мучиться и страдать от болезни, но никак не совершать диверсии на корабле. Далее фазер в руке незнакомца, разогретый теплом, исходившим от его тела, светился вишнево-красным цветом.