Смертельный номер - [13]

Как бы то ни было, тот небольшой опыт общения с полицейскими, который накопил Эдди, подсказывал ему, что независимо от того, как он себя поведет — скажет им чистую правду или вывалит на них ушат самой неправдоподобной лжи, — они все равно ему не поверят.

Доставив Эдди, Даниэллу и Великого Дзуккини в участок, полицейские развели их в разные камеры.

— Держись, Даниэлла! — крикнул Эдди, когда его тащили по коридору.

Поскольку он хотел подбодрить не столько ее, сколько себя, а также по той причине, что при одной мысли о Даниэлле возникал риск, что он опять распустит слюни, голос мальчика прозвучал довольно странно. Даниэлла фыркнула. К ее чести, она была скорее возмущена, чем испугана.

Эдди привели в маленькую комнатушку, в которой не было ничего, кроме стола, двух стульев и установленной в углу мышеловки с большим куском сыра — естественно, подгнившего и вонючего.

— Это комната для допросов, — пояснил пилер. — Она так называется потому, что в ней производятся допросы. Понятно?

Эдди вежливо кивнул.

— У меня есть к тебе несколько вопросов, — сказал пилер. — И я рассчитываю получить на них ответы.

Эдди вздохнул.

* * *

Как и вчера, мальчик проснулся внезапно: на этот раз на его лицо упала морская звезда. Понадобилось целых три секунды, чтобы он вспомнил, где находится. Собравшись с мыслями, Эдди испустил глубокий вздох и подумал: «Было бы неплохо, если бы полицейские сделали со мной то же, что я со вздохом, то есть выпустили бы меня на волю».

Раздался скрежет, и дверь в камеру отворилась. На пороге появился пилер с жестяной кружкой в руке. К ее ручке была прикована цепочка с табличкой:

СОБСТВЕННОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА

— Тебе не повредит кружка горячего чая, — сказал полисмен.

— Спасибо, — поблагодарил его Эдди, беря в руки кружку.

— На самом деле это тепловатая вода без заварки. А ты как думал? Здесь тебе не «Фиц»! — Дело происходило в то время, когда в Лондоне открылся ресторан «Фиц», настолько шикарный, что граф Уффингтонский служил там швейцаром, а солдаты в мундирах с эполетами — судомойками.

— Сколько вы еще собираетесь держать меня здесь? — спросил Эдди.

— Ты когда-нибудь слышал о хабеас корпус? — спросил пилер.

Эдди покачал головой. (Своей, разумеется. Он прекрасно понимал, что попытка покачать головой полицейского может кончиться для него плачевно.)

— Хабеас корпус, или закон о задержании, гласит, что мы можем держать тебя здесь, сколько нам заблагорассудится, — пояснил пилер.

— А если бы я знал, что такое хабеас корпус, это что-нибудь изменило бы? — поинтересовался Эдди.

— Возможно, — неуверенно ответил пилер. — Но мне некогда тут с тобой болтать. Я только хотел предупредить, что скоро сюда придет инспектор. Он хочет задать несколько вопросов.

И пилер оставил Эдди допивать кружку чаю в одиночестве. В ту самую минуту, когда дверь за полисменом захлопнулась, Эдди ощутил острый укол стыда. Он даже не спросил, как поживает бедная Даниэлла! Каким черствым эгоистом он себя проявил! В трудную минуту он оказался способным думать только о себе, в то время как несчастная Даниэлла, возможно, томилась в соседней камере.

— Подождите! — крикнул он.

Над дверью отворилось маленькое окошко, в которое заглянул пилер.

— Что? — спросил полисмен.

— А что с другими? Где сейчас Даниэлла и мистер Дзуккини?

— Сейчас придет инспектор. У него и спросишь, — ответил пилер, захлопывая окошко.

Через несколько секунд Эдди определил по звуку шагов, что пилер двинулся в дальний конец коридора.

Тут на полу камеры возникла странная птицеклювая тень. Эдди повернулся к выходившему на улицу окну, расположенному под самым потолком, и увидел в нем лицо Безумного Дяди Джека, который смотрел на него через решетку.

— Как поживаешь, мой мальчик? — спросил он.

— Спасибо, хорошо, Дядя Джек, — ответил Эдди, — если не считать того, что меня заперли в камере, хотя я не сделал ничего дурного.

— Это морская звезда? — спросил двоюродный дедушка Эдди, просовывая указательный палец между прутьями решетки.

— Да, похоже на то, — ответил Эдди. — Я только что нашел ее у себя в постели.

— Будь так любезен, подай мне ее, пожалуйста, — попросил Безумный Дядя Джек. — Должно быть, она выпала у меня из кармана ночью.

— Ночью? — удивился Эдди.

— Я подошел к этому окну ночью, чтобы с тобой поговорить, но ты крепко спал. Наверное, тогда я и выронил из кармана морскую звезду.

Эдди вспомнил об электрическом угре, который упал на него в первом эпизоде (хотя он, конечно, не знал тогда, что это начало первого эпизода), и у него в голове снова зашевелился вопрос, почему его двоюродный дедушка стал носить у себя в карманах живых рыб, а не вяленых, как это было прежде.

Мальчик залез на кровать, встал на цыпочки и просунул морскую звезду сквозь решетку окна.

— Большое спасибо, — поблагодарил его Безумный Дядя Джек.

— Что вы хотели сказать мне ночью? — поинтересовался Эдди.

— А я этого хотел? — насторожился Безумный Дядя Джек. — Ты уверен?

— Вы сами сказали… — начал было Эдди, но осекся, услышав голоса в коридоре. — Сюда идет инспектор! — произнес он резким шепотом. — Будет лучше, если вы скроетесь.

— Очень хорошо, — легко согласился Безумный Дядя Джек. — Но возьми, пожалуйста, эту вещицу. Я принес ее, чтобы ты знал: о тебе не забыли!