Смертельный мир - [41]

Атаман щелкнул пальцами, и в следующее мгновение щелкнули три арбалетных тетивы. Никус разрядил свой арбалет чуть позже. Глядя на наступающих, Фрол испытал подзабытое со времен службы в армии чувство, когда, на стрельбище учебной пограничной заставы одну за другой поражал из автомата Калашникова появляющиеся в пределах видимости мишени-силуэты и упивался осознанием своего стрелкового мастерства. Трое горных упали так же, как падали те мишени, но, в отличие от фанерных силуэтов, эти еще хрипели и кричали. Промахнулся, кажется, сам атаман, во всяком случае, Фрол услышал, как тот с досады плюнул, а потом крикнул ему:

– Ну, чего медлишь? Стреляй же!

Фрол резковато нажал на спусковой крючок, поэтому стрела попала не в центр мишени, а в край, то есть не в грудь виконту Сухару, а всего лишь в ключицу.

– Меняемся! – скомандовал Никус, и в это время горные сделали ответный залп.

Фрол услышал слева от себя хрип, – по злой иронии судьбы разбойнику по кличке Шея стрела горных угодила прямехонько в кадык. Фрол бросил взгляд направо, – у разбойника Шмела стрела торчала в боку. Ему бы упасть или сделать шаг в сторону, за дерево, но Шмел с дрожащими ногами так и стоял, держась руками за древко и тщетно пытаясь вытащить стрелу. Но еще одна стрела пронзила раненому разбойнику запястье, и только тогда он упал.

– Не спи! – гаркнули сзади.

Место, с которого стрелял Фрол, занял Ушац. И тут же одноухий издал торжествующее: «На-на!» – кому-то из горных сильно не повезло.

– Не спи, не спи, пришлый! – вновь поторопил Фрола Ушац, уступая ему позицию для стрельбы и одновременно натягивая тетиву арбалета.

Прицелившись в новую живую мишень, показавшуюся среди деревьев на противоположном краю просеки, Фрол выстрелил, и не попал только потому, что еще чья-то стрела сразила горного мгновением раньше.

– Смещаемся влево! – крикнул Никус после того, как горные сделали ответный залп, на этот раз, вроде бы, безрезультатный. Фрол не совсем понял смысл этого маневра, возможно, на левом фланге горные несли более значительные потери, и атаман решил увеличить разгром.

– На-на! – услышал он где-то за спиной, пока, пригнувшись, перебегал от одного дерева к другому.

Молодец, Ушац! А вот у Фрола осталась всего одна стрела, и больше вообще никакого оружия. Юркнув за очередную яблоню, ствол которой был не настолько толстый, чтобы полностью обезопасить от стрел противника, Фрол вдруг наступил на руку лежащего ничком разбойника со стрелой, пронзившей грудь. Вот тебе и «безрезультатный» залп!

Фрол не успел узнать имя убитого, но это не было поводом, чтобы отказаться от набитого стрелами колчана, шпаги и кинжала. Вооружившись, Фрол выглянул из-за дерева с арбалетом наготове. Раненая нога вдруг заявила о себе новой болью, Фрол поглядел на нее и увидел, что в повязке, в самом центре успевшего засохнуть кровяного пятна, торчит стрела. Специально, что ли туда целились?!

– Не вынимай! Кровищей истечешь! – очутившийся рядом Никус схватил Фрола за руку, не позволив выдернуть стрелу из раны. – Дай-ка, – он умело обломал древко примерно на две трети. – Ты как сам?

– Чего делать-то будем? – вместо ответа спросил Фрол.

– Отходить, чего же еще, – Никус высунулся из-за яблони и, не целясь, выстрелил. Тут же выхватил из рук Фрола заряженный арбалет и еще раз спустил тетиву.

– Ушац, мы отходим, прикрой! – крикнул атаман и, подхватив раненого каскадера под мышки, стал быстро пятиться.

Волна боли, хлынула от эпицентра раны, но прежде, чем потерять сознание, до Фрола вновь донеслось торжествующее: «На-на!»

* * *

– Господин полковник, потери с нашей стороны…

– Наши потери потом считать будем! – перебил сына виконт Касоч. – Что – разбойники?

– Четыре трупа. Взяли в плен некого Шмела, у него стрела в боку, – доложил виконт Двояк. – Еще одного я в руку ранил, он оружие бросил и куда-то вглубь леса подался. Я послал по кровяному следу двух своих бойцов, не упустят.

– Остальные где? – нетерпеливо спросил Касоч. – Атаман где, и этот пришлый Фролм?

– Все оттянулись к Корявым скалам. Пришлого ранили в ногу, так что далеко не уйдет. Да и вообще, отец, деваться им некуда…

– А Клюгка куда подевали?

– Капитана никто не видел. Скорее всего, они его с собой тащат.

– Пускай тащат, – усмехнулся полковник. – Деться им действительно некуда. Ты главное вот что, – Касоч понизил голос, – ни в коем случае не допусти, чтобы пришлый Фролм в живых остался. Понял?

– Постараюсь, отец, – не стал задавать лишних вопросов виконт Двояк.

– Мне не твое старание нужно, а чтобы ни в коем случае!

– Понял, отец.

– Поглядим, как ты понял, – сурово сказал Касоч. – Так, где там твой раненый?

– Шмел? Доходит, отец.

– Пусть вон на том дереве доходит! – Касоч показал на одинокий дуб в центре поляны. – Видишь, там кто-то петлю оставил? Вот пускай этот Шмел последние мгновения своей жизни на ней вверх ногами и поболтается…

* * *

– Эй, полковник, с чего это вы на бедных разбойничков ополчились? Так хорошо раньше жили бок о бок, особо друг друга не беспокоили, и вдруг – на тебе, облава! Или Его величеству Халимону кровушки своих людей не жалко?

– Предлагаю сделку, Никус, – крикнул в ответ виконт Касоч. – Выдай мне пришлого Фролма, и сегодня мы оставим твою шайку в покое.