Смертельный мир - [40]

Отказываясь верить в произошедшее, виконт Бурмистр, возглавлявший делегацию парламентеров Лесного королевства, потребовал немедленно предъявить тело графа Бовдо и выдать убийцу. Первое требование горные выполнили, второе – не смогли. По словам ведущего переговоры виконта Касоча, пришлый Фролм, убивший еще охранника и коменданта тюрьмы, умудрился скрыться в Тусклом лесу. Это казалось совсем уж неправдоподобным, о чем Бурмистр заявил Касочу в лицо, еле сдерживаясь в выборе выражений. И только вмешательство в переговоры лично короля Халимона остановило виконтов, готовых перейти на взаимные оскорбления.

Король подтвердил слова своего вассала и уверил парламентеров Лесного королевства, что для захвата беглого пришлого готовится широкомасштабная операция. В случае успеха которой, Фролм, уже приговоренный к смерти королевским судом, понесет заслуженное наказание.

Виконту Бурмистру ничего не оставалось делать, как, стиснув зубы, пообещать королю Халимону до наступления полудня не предпринимать со стороны королевства Лесного никаких враждебных действий по отношению к королевству Горному.

Облава и в самом деле обещала занять не очень много времени. Тусклый лес, местами сильно заросший малинником и большей частью – различными дикими фруктовыми деревьями, все-таки был не так велик, чтобы шайка разбойников, смогла укрыться от растянувшихся в цепь трех десятков бойцов. Лес рос в дальнем западном углу мира за стеной, и две его стороны под прямым углом примыкали непосредственно к стене. Третья, самая короткая сторона леса подходила вплотную к горам, от них почти к самым стенам кремля тянулась опушка, вдоль которой шла дорога в герцогство. По правую сторону дороги расположилось два имения: одним владел сын виконта Касоча, лейтенант Двояк, другим – вассал герцога Делибалта – виконт Домаш.

И тот, и другой выставили на облаву по отряду своих бойцов и сами же возглавили над ними командование. Участвовал в облаве и отряд виконта Сухара – сына покойного коменданта Анелли, а также отряд жандармов кардинала, возглавляемый лейтенантом Молавецом. Примерно за два часа до загорания третьего солнца полковник Касоч отдал приказ начать облаву.

* * *

– Ни за что не поверю, что Халимон бросил такие силы только ради освобождения из плена недавно испеченного капитанишки, – негромко, чтобы никто, кроме их двоих не услышал, сказал Никус Фролу.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что они по мою душеньку пожаловали? – спросил тот.

– Выходит, по твою, – атаман в сердцах ударил кулаком по ладони. – Ну, что ж, пожаловали, так пожаловали…

Только что на поляну Одинокого дуба, одновременно прибежали дозорные Гайдук и Шея и сообщили о нашествии горных. За все время атаманства над разбойниками Тусклого леса Никус ни разу не сталкивался с такой масштабной проблемой, какую нарисовали дозорные. Обычно у разбойников с горными случались лишь мелкие стычки, и так сложилось, что первые не позволяли себе забираться дальше дороги, ведущей в герцогство, вторые же не осмеливались соваться в Тусклый лес дальше опушки. И вот – облава!

Вместе с атаманом шайка насчитывала десять человек, – действенная сила, чтобы, сосредоточившись в одном месте, достойно встретить непрошеных гостей залпом арбалетных стрел. Другой вариант – сражаться поодиночке, применяя тактику «выстрелил – отступил – спрятался». Чтобы поодиночке надежно спрятаться в лесу мест вполне хватало. Но сейчас Никус решил драться, возможно, желая продемонстрировать Фролу, чего на самом деле стоят его разбойнички.

– Ты с нами, или как? – спросил он Фрола, доставая из-за спины арбалет.

– Я твой должник, атаман, тем более, у меня нет выбора. И еще, мне кажется, что чем меньше горных останется в живых, тем больше у меня шансов не быть четвертованным.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Нукус, передавая Фролу вместе с арбалетом три стрелы.

– Дефицит с боеприпасами? – спросил тот, натягивая тетиву и вставляя стрелу в паз.

– Если хотя бы одной из этих не промахнешься, получишь еще три, – обнадежил атаман.

Время поджимало, а они до сих пор оставались на поляне. Кто был на лошадях – спешились. Лошадей и капитана Клюгка, с которого наконец-то сняли петлю, увел куда-то в заросли Михыч. Разбойники окружили Никуса, чтобы выслушать последние наставления.

– Так, сейчас все смещаемся назад и влево, там от поляны к скалам тянется Тощая просека. На просеке и встретим дорогих гостей, – торопливо объяснял атаман. – Разбиваемся на две пятерки: первая пятерка стреляет, и ее место сразу занимает вторая. Дальше – по обстановке. В первой пятерке я, Фрол, Шея, Корепан и Биби. Остальные – за нашими спинами. Для тех, кто забыл, напоминаю, что пока идет бой, мое слово – непререкаемо! Ага? Все, вперед!

Никус первый, и за ним – все остальные бегом пересекли поляну и успели распределиться вдоль просеки, прежде чем на противоположной стороне между яблонь замелькали плащи жандармов кардинала. Фрол, спрятавшийся за деревом справа от атамана, отметил, что тот выбрал наиболее выгодную с точки зрения самосохранения позицию, то есть, в центре пятерки, – учитывая, что горные шли, растянувшись в цепь, наибольшей опасности со стороны разбойников подвергались те, кто оказался по краям короткой оборонительной цепочки. Не прошло и двух минут, как предположения Фрола подтвердились.