Смертельный мир - [39]

– Кто? – Халимон, отбросив в сторону этикет и элементарную вежливость, схватил старика Маная за грудки и, как следует, встряхнул. – Говорите, кого именно вы подозреваете?

– Всех! – не замедлил с ответом кардинал. И когда король, недовольно поморщившись, ослабил хватку, добавил:

– Всех, кроме вас и себя, – и, видя, что морщины на лице короля начинают разглаживаться, подлил масла в огонь:

– Но в первую очередь я подозреваю того, кто, согласно закону, имеет после вас первоочередное право на занятие престола.

– Братьев-герцогов? – вновь нахмурился король.

– Герцоги в этой очереди всего лишь вторые…

– Но-о-о… Тогда-а-а… – Халимон выжидательно посмотрел в глаза кардиналу, но тот не собирался облегчать задачу. – Вы подозреваете мою дочь? – наконец, выдавил из себя король.

– Мы все узнаем, захватив сбежавшего пришлого, – уверенно сказал кардинал.

– Вы предлагаете… – начал король, и кардинал за него закончил:

– Собрать достаточно бойцов и устроить в Тусклом лесу большую облаву.

– Чтобы нарваться на разбойничьи стрелы? – с сомнением произнес Халимон.

– Прежде всего, чтобы захватить бесценного свидетеля. А заодно и с разбойничками покончить!

* * *

– На твоем месте я бы не позволил это сделать, – сказал Фрол атаману разбойников Тусклого леса.

– А ты в курсе, что именно сейчас произойдет? – посмотрел на старого знакомого Никус.

– Вы ведь собираетесь его повесить? То есть, будете стрелять ему куда-нибудь в живот, пока у бедняги не подкосятся ноги, и тогда…

Поляна, на которой задержались разбойники, очень напоминала ту, где Фрол провел половину ночи, только вместо двух сросшихся яблонь, посередине этой рос одинокий дуб. Через одну из его толстых нижних ветвей разбойник по имени Михыч перебросил веревку с петлей на конце, другой конец веревки обмотал вокруг ствола. Петлю на шею Клюгка накинул Ушац, который лично захватил его в плен. Только почему-то обреченный капитан, рот которого закрывала повязка, недавно бывшая на Фроле, стоял сейчас на земле, а не на полене, которое предполагалось бы выбить у него из-под ног.

– Нет-нет, – не дал закончить Фролу атаман, – все гораздо проще и быстрее. Видишь, что держит наш Михыч?

Вместо ожидаемого арбалета или шпаги Фрол увидел в руках у разбойника огромный топор.

– Михыч с одного раза перерубает этой штуковиной дерево толщиной с руку. Ну а с человеческой ногой справиться гораздо проще…

– Ты хочешь сказать… – у Фрола не повернулся язык озвучить возникшую догадку.

– Да-да, – невозмутимо, сказал Никус. – Наш дровосек по очереди перерубит капитану Клюгку ноги чуть пониже колен, капитан сразу станет короче и повиснет, петля затянется, и он умрет не от потери крови, а всего лишь от удушения. Я, кстати, где-то слышал, что повешение – самая легкая смерть, так что Клюгку, можно сказать, повезло.

Разговор Никуса и Фрола слышали все присутствующие на поляне: и разбойники, и обреченный на смерть пленный, и его палач Михыч, который, взвешивая в руках страшное оружие, подошел к капитану горных и оглянулся на атамана в ожидании команды.

– Пощади его, – поторопился сказать Фрол, встретившись с умоляющим взглядом своего бывшего тюремщика, когда Никус уже открыл рот, чтобы произнести роковое слово.

– С какой стати? – поинтересовался атаман.

– Иметь заложника никогда никому не вредило!

– Это понятно, – не стал спорить Никус, – но уж больно нехорошо этот горный обошелся с нашим Ушацем. Такие вещи не прощаются.

– Так пускай ваш Ушац тоже ему ухо отрежет, или оба уха. В конце концов, убить заложника вы всегда успеете!

– Ты слышал, Ушац? – обратился атаман к своему помощнику. – Господин Фрол предлагает альтернативный вариант. Или ты испытываешь к нашему пленному особую неприязнь?

– Ух, какую же особую неприязнь я испытываю к этому пленному, – сказал Ушац, подходя к капитану горных с ножом в руках. – Что, Клюгк, будем резать уши? – Он поиграл ножом перед его лицом. – Или рубить ноги? – Кивок на топор в руках стоявшего рядом Михыча. – Атаман, а давай, сначала отрежем ему уши, а потом отрубим ему ноги? Ха-ха-ха!

Шутка удалась, и поляна Одинокого дуба огласилась издевательским гоготом. Не смеялись только два человека – капитан Клюгк и Фрол.

* * *

Облавой на Тусклый лес вызвался руководить лично виконт Касоч. Он не стал объяснять причину такого рвения, достаточно того, что разбойники захватили в плен его лучшего бойца, капитана Клюгка. На самом же деле, и Касоча, и короля Халимона освобождение капитана беспокоило в последнюю очередь. В первую же очередь король приказал любой ценой найти и доставить в кремль пришлого Фрола, причем, обязательно живым. Касоч тоже жаждал добраться до Фрола, но лишь затем, чтобы, пока тот не сболтнет лишнее, навсегда заткнуть ему рот.

Узнай Фрол, сколько людей в мире за стеной в это самое время горят желанием с ним встретиться и побеседовать, и сколько людей безо всяких разговоров, ничтоже сумняшеся, готовы пролить его кровь, ни за что бы не поверил! Тем не менее, это незнание ничуть не уменьшало нависшей над каскадером опасности.

Мало того, что он обманул ожидание подданных Горного королевства, избежав казни, к которой его приговорил королевский суд, и которая должна была состояться сегодня ровно в полдень, смертельным врагом стал Фрол и всему Лесному королевству. Ведь парламентеры короля Гурлия, прибывшие утром в королевский дворец для переговоров об обмене принца Ащука на графа Бовдо, узнали, что их самый заслуженный и всеми любимый военачальник жестоко убит этим самым Фролмом!