Смертельный холод - [114]

– Я понял, что эти женщины не могли убить Си-Си. Но они знали, кто это сделал, – сказал Гамаш. Его слушатели, даже Люси, молча взирали на него. – Матушка все нам рассказала. Кей назвала только свое имя и номер социального страхования, который оказался номером ее телефона. Так я и не добился от нее прямого ответа.

– Я тоже не даю ему прямых ответов, – сказал Габри, обращаясь к Рейн-Мари.

– И не должны, mon beau Gabri, – откликнулась Рейн-Мари.

– Как сказала Матушка, Кей видела все, а то, чего она не видела, они домыслили позднее. Например, они не видели, как Кри подсыпала никотиновую кислоту в чай матери. Но они видели, как она разлила жидкость для омывателя лобового стекла за стулом. И еще Эмили видела, как Кри ходит вокруг машины Билли Уильямса. Поначалу все эти факты ничего им не говорили, но, когда Кей увидела, как Кри намеренно поставила стул наперекосяк и замкнула на него провода, ее одолело любопытство, хотя она никак не ожидала, что это кончится убийством. Си-Си, конечно, целиком была поглощена тем, что происходит на льду, но, как только она ухватилась за стул и получила удар током, Кей тут же стали ясны все предыдущие действия Кри. Ведь она сама всю жизнь проработала с лесорубами и понимала кое-что в генераторах и проводах. Прежде чем помогать Си-Си, Кей отсоединила провода и отшвырнула их в сторону. Тут поднялась суета, народ толпился вокруг Си-Си, и провода просто затоптали – они исчезли под снегом. Пока вы все суетились вокруг Си-Си, Кей стала собирать провода. Эм увидела ее и спросила, что она делает. У Кей не было времени рассказывать ей все – она только сказала, что ей нужно убрать провода в машину Билли. Эмили и не требовалось других объяснений.

– Значит, им было известно, что Кри убила свою мать, – заговорила Мирна. – Но знали ли они, что Си-Си убила свою мать?

– Нет. Пока я не сообщил об этом Эм. Нет, смерть Си-Си никак не связана с тем, что она убила свою мать. По крайней мере, в буквальном смысле. Матушка, вероятно, сказала бы, что это карма.

– И я бы тоже.

– То, что Кри убила свою мать, можно квалифицировать как самозащиту. Чаша ее обид переполнилась – она больше не могла это выносить. С детьми такое иногда случается. Они убивают либо себя, либо своих обидчиков. Эмили говорила, что Кри способна ввести в заблуждение, хотя и без всякого коварства. Она имела в виду, что Кри кажется глуповатой, без искры или таланта. На самом деле это не так.

– Мы слышали, как она пела в церкви, – вспомнил Оливье. – Это было великолепно.

Все кивнули.

– И еще она круглая отличница. Блестящая ученица, особенно в естественных науках. Достаточно сказать, что в последние годы именно она отвечала за освещение на школьных спектаклях.

– Все неудачники такие, – сказала Рут. – Я тоже такой была.

– В этом году у них в программе среди прочего были витамины и минералы. Комплекс В. Никотиновая кислота. На рождественском экзамене Кри получила девяносто четыре процента. Кри обладала всеми необходимыми знаниями, чтобы убить свою мать.

– Интересно, была ли у нее в голове идея электрического стула, – сказала Мирна.

– Возможно. Мы, наверно, никогда об этом не узнаем. Она почти в кататоническом состоянии.

– Так вы знали, что это не Три Грации. Но как вы поняли, что это Кри? – спросил Питер.

– Сапожки Си-Си. Про них знали только два человека. Ришар и Кри. Мне хотелось считать, что это сделал Ришар. Ведь, как ни крути, он был идеальным подозреваемым.

– Почему вы так сказали? – В голосе Мирны слышалась легкая обида, и остальные с любопытством посмотрели на нее. – Он сегодня зашел ко мне в магазин вот с этим. – Она извлекла из своей сумки нечто похожее на тонкую перчатку. – Это просто чудо какое-то. Дайте-ка мне ее. – Она показала на раскрытую книгу в твердом переплете, лежавшую на подушечке, надела перчатку и взяла книгу. – Смотрите. Держать легко. Он что-то сделал с этой перчаткой. Как-то ее усилил. Когда вы надеваете эту перчатку, книги в твердом переплете кажутся легче, чем в бумажном.

– Дай-ка я попробую, – сказала Клара. И верно: рука в перчатке надежно и без всякого напряжения держала книгу. – Здорово.

– Он узнал, что мы не любим книги в твердых переплетах, поэтому работал над этим.

Мирна передала перчатку Рейн-Мари, которая подумала, что Ришар Лион, вероятно, создал наконец что-то полезное и даже, может, коммерчески перспективное.

– Он в тебя влюблен, – пропел Габри.

Мирна не стала ему возражать.

– Но вы утверждали, что Лион все время сидел рядом с вами, – сказал Гамаш Мирне.

– Верно.

– И я вам поверил. Получается, если не Ришар Лион, то его дочь.

– Кри очень рисковала, – сказал Питер.

– Согласен, – кивнул Гамаш. – Но у нее было преимущество. Ей было все равно. Некуда пойти и нечего терять. У нее не было иных планов в жизни – только убийство матери.

– Пять часов. Пора идти. – Рут встала и обратилась к Рейн-Мари: – Пока я не увидела вас, у меня были все основания думать, что ваш муж абсолютно слабоумный.

– Merci, madame. – Рейн-Мари наклонила голову движением, напомнившим манеры Эмили. – Et bonne année[99].

– В этом я сомневаюсь.

Рут похромала из комнаты.

Ришар Лион сидел в своей рабочей комнате в подвале, работая над усовершенствованием того, что он стал называть Книжная рука. Рядом с ним на рабочем столике лежала рождественская открытка, полученная этим утром по почте. Открытка была от Сола Петрова – извинения за его роман с Си-Си. Дальше он писал, что у него есть пленка с фотографиями, компрометирующими Си-Си, но он сжег ее. Он хранил эту пленку, предполагая, что когда-нибудь, если Си-Си разбогатеет, он сможет шантажировать ее этими снимками. Он даже не исключал, что будет шантажировать этими пленками и Ришара. Но у него недавно проснулась совесть, которая, как он думал, уже в нем умерла, и теперь он хочет сказать Лиону, что сожалеет. Петров заканчивал это письмо словами о том, что, возможно, они когда-нибудь станут если не друзьями, то знакомыми, потому что почти наверняка будут соседями.