Смертельная любовь - [18]

Шрифт
Интервал

Он не погиб. Они свиделись.

«Она плакала, целовала мои руки, но она любит другого».

Другой – 24-летний учитель уездной школы Николай Борисович Вергунов, почти нищий. «С ним я сошелся: он плакал у меня, но он только и умеет плакать!» – пишет Федор Михайлович. Сплошные слезы со всех сторон, потоки слез. Достоевский ищет учителю место, продолжая страдать по Марье Дмитриевне – сюжет из самого Достоевского. «Люблю ее до безумия, более прежнего… Я ни об чем более не думаю. Только бы видеть ее, только бы слышать! Я несчастный сумасшедший! Любовь в таком виде есть болезнь…»

* * *

Они обвенчаются. Маша и Достоевский.

«Ночь накануне свадьбы Марья Дмитриевна провела у своего любовника, ничтожного домашнего учителя», – доносит истории не бывшая ничему свидетельницей Любовь Федоровна Достоевская.

Сразу же у Достоевского случится припадок падучей, до смерти перепугавший жену: потеря сознания, судороги лица, рук и ног, пена у рта. Событие сокрушит его «и телесно и нравственно», по его словам. Доктора уверяли, что это просто нервные припадки, они пройдут с переменой образа жизни. «Если б я наверно знал, что у меня настоящая падучая, я бы не женился», – пишет Достоевский брату. Впрочем то, в чем он признавался другу, звучит несколько иначе. «На несколько мгновений, говорил он, я испытываю такое счастье, которое невозможно в обыкновенном состоянии и о котором не имеют понятия другие люди. Я чувствую полную гармонию в себе и во всем мире, и это чувство так сильно и сладко, что за несколько секунд такого блаженства можно отдать десять лет жизни, пожалуй, всю жизнь».

Счастье Достоевского коротко.

Он не верит в Машину любовь и, возможно, не без оснований.

Он ревнует ее к несчастному юноше-учителю, связь с которым, похоже, длится.

Чахотка Маши сопровождается психическим нездоровьем. Но и у Достоевского характер – не подарок. О нем рассказывают, что «в разговоре своем он был порывист, капризен, легко раздражался, начинал кричать, словом, нервен был донельзя».

Ей плохо в Петербурге, где они теперь живут, она едет в Тверь, он навещает ее время от времени. Их отношения делаются мучительны.

* * *

В журнале «Время» публикуются «Записки из Мертвого дома», чья «небрежная страница», по слову Толстого, «стоит целых томов теперешних писателей». Успех этой вещи делает Достоевского необыкновенно популярным у молодежи и студентов. Среди них – эгоцентричная, капризная красавица 23-х лет, с коротко стрижеными волосами, появляющаяся везде одна, в костюме, похожим на мужской. Аполлинария Суслова, эмансипе, начинающая писательница, она отправляет 41-летней знаменитости письмо с объяснением в любви.

Комментарий дочери Любови Федоровны: «Сердце его было разбито предательством жены… Он знал, что врачи отказались от Марьи Дмитриевны и через несколько месяцев он сможет жениться на Полине. У него не было сил ждать и отказываться от этой молодой любви…»

Роман начинается в Петербурге и должен продолжиться во Франции, куда Полина, она же Аполлинария, уезжает раньше, ожидая там Достоевского. Однако когда он появляется в Париже, она уже безумно увлечена другим, то ли французом, то ли испанцем. Его имя Себастьян, он молод и он ее не любит. «Ты как-то говорил, – пишет она Достоевскому, – что я не скоро могу отдать свое сердце. Я его отдала в неделю по первому призыву, без борьбы, без уверенности, почти без надежды, что меня любят».

Реакция Достоевского – ее пером: «Когда мы вошли в его комнату, он упал к моим ногам и, сжимая, обняв с рыданием, мои колени, громко зарыдал:

– Я потерял тебя, я это знал!..»

И он же облегчает по мере сил ее страдания: «Мне стало легче, когда я с ним поговорила. Он понимает меня».

«Наслаждение отчаяния» – его формула. Более того: «но в отчаянии-то и бывают самые жгучие наслаждения».

Она уйдет – и вернется. Они поселятся в Висбадене, где он предастся своей страсти – игре в рулетку, просаживая даже те средства, что посылал больной законной жене, а затем – просил прислать обратно.

Жена умрет, почти помешавшись перед смертью. «Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?» – из его записной книжки в ночь ее смерти.

Сестре Сусловой Достоевский напишет об Аполлинарии: «Я люблю ее еще до сих пор, очень люблю, но я уже не хотел бы любить ее. Она не стоит такой любви».

За год до смерти Достоевского Суслова выйдет замуж за Василия Васильевича Розанова, младше нее на 20 лет. А спустя шесть лет покинет его, влюбившись в еще более молодого человека…

* * *

Две девушки войдут в его жизнь: Анна Корвин-Круковская и ее сестра, будущая Софья Ковалевская. В него влюблена 14-летняя Софья, он видит своею женой 19-летнюю Анну, белокурую, с длинной косой и сине-зеленым цветом глаз. Начинается опять с переписки. Отец, строгих правил генерал, разрешает дочери познакомиться с писателем, наказав жене ни в коем случае не оставлять их вдвоем: «Достоевский – человек не нашего общества». И все-таки Достоевский просит руки Анны. Анна соглашается, а затем берет свое слово обратно.

«Из всего запаса моих сил и энергии, – жалуется Достоевский в письме другу, – осталось у меня в душе что-то тревожное и смутное… А между тем все мне кажется, что я только что собираюсь жить…»


Еще от автора Ольга Андреевна Кучкина
Вот ангел пролетел

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Свободная любовь

Свободная любовь – на первый взгляд, вещь довольно сомнительная. Обычно за этими словами скрывается внебрачная, а то и продажная любовь. Ею занимались жрицы любви, чью профессию именовали второй древнейшей. Потеряв флер загадочности и даже величия, она дожила до наших дней в виде банальной торговли телом. Не о ней речь. Свободная любовь – вымечтанный личный и общественный идеал. Любовь мужчины к женщине, любовь человека к человеку, любовь к жизни – свободная любовь. Валентина Серова и Константин Симонов, Инна Чурикова и Глеб Панфилов, Сергей Юрский и Наталья Тенякова, Сергей Соловьев и Татьяна Друбич… Их истории составили третью книгу – «Свободная любовь» – как продолжение первых двух – «Смертельная любовь», и «Любовь и жизнь как сестры».


Мальчики + девочки =

Мы увидим все небо в алмазах, обещал нам Чехов. И еще он обещал, что через двести, триста лет жизнь на земле будет невыразимо прекрасной, изумительной. Прошло сто. Стала ли она невыразимо прекраснее? И что у нас там с небесными алмазами? У Чехова есть рассказ «Мальчики». К нему отсылает автор повести «Мальчики + девочки =» своих читателей, чтобы вглядеться, вчувствоваться, вдуматься в те изменения, что произошли в нас и с нами. «Мальчики...» – детектив в форме исповеди подростка. Про жизнь. Про любовь и смерть.


В башне из лобной кости

Острые повороты детектива и откровенность дневника, документ и фантазия, реальность и ирреальность, выразительный язык повествователя – составляющие нового романа Ольги Кучкиной, героиня которого страстно пытается разобраться в том, в чем разобраться нельзя.«За биографией главного героя угадывается совершенно шокирующее авторское расследование истории жизни выдающегося русского писателя Владимира Богомолова. Когда-то Ольга Кучкина писала об этом мужественном человеке, участнике войны, чья книга “В августе сорок четвертого” стала откровением для многих читателей.


Численник

«Численник» – четвертая поэтическая книга известнейшего журналиста «Комсомольской правды», прозаика, сценариста и драматурга Ольги Кучкиной. В сборник вошли новые стихи нового тысячелетия, избранное из трех предыдущих книг («Сообщающий сосуд», «Итальянская бабочка», «Високосный век») и маленький роман в стихах «В деревянном доме». «Обаятельный и оригинальный поэт», «обнаженное сердце, странный мир», «непредсказуемые стихи» – так отзываются о поэзии Ольги Кучкиной лучшие поэты России.


Послание к римлянам, или Жизнь Фальстафа Ильича

Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.


Рекомендуем почитать
Народные мемуары. Из жизни советской школы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Александр Грин

Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.


Из «Воспоминаний артиста»

«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».


Бабель: человек и парадокс

Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.


Туве Янссон: работай и люби

Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.


Переводчики, которым хочется сказать «спасибо»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Против часовой стрелки

Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.


Жили-были старик со старухой

Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.


Время обнимать

Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства.


Любовь и голуби

Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)