Смертельная ловушка - [10]

— Недурной приём — начать с высшего по званию, — мрачно усмехнулся Файф. — Да, я был здесь, но боюсь, доказательств этому нет. Шетук вернулся со мной после обеда и ушёл в два тридцать. Затем я полчаса работал со стенографисткой, но на дальнейшие часы алиби у меня нет.

— Раз такое дело, — хмыкнул Вулф, — не стоит об этом и говорить. Пойду посмотрю, что там внизу.

Он двинулся к выходу, и я последовал за ним. Закрывая за собой дверь, что я сделал осторожно, поскольку это была генеральская дверь, я услышал, как Файф по телефону разыскивает полковника Тинэма.

На десятом этаже, где произошли события, нас остановили. У двери полковника Райдера, которая когда-то вела в коридор, стоял вооружённый до зубов капрал. Тот факт, что он и без оружия весил больше двухсот фунтов, показался нам устрашающим, когда он заявил, что вход запрещён всем, включая нас. Вулф велел мне привести Файфа, но только я собрался выполнить его приказ, как появился полковник Тинэм. Он сказал капралу, что по приказу генерала Файфа нас следует пропустить, и сам первым вошёл в кабинет, от которого остались одни развалины. Вулф спросил, не вынесли ли чего-либо из кабинета, на что Тинэм ответил отрицательно, хотя полиция там уже побывала и тщательно всё осмотрела.

В этой угловой комнате ещё было светло и веял свежий ветерок, поскольку в окнах отсутствовали стёкла. Пока мы осматривали комнату, осторожно ступая среди кусков штукатурки, кое-что вызвало наше любопытство. Когда произошёл взрыв, стена, выходящая в коридор, полностью развалилась, а вот на той, что отделяла кабинет от приёмной, осталась всего пара трещин. Дверь, ведущая в приёмную, была открыта настежь и лишь чуть покосилась. Два стула разнесло в щепки, четыре других были разбиты и поцарапаны, а вот кресло Райдера у стола осталось нетронутым. Крышка стола пострадала целиком, словно кто-то уронил на неё предмет весом в две тонны, а потом изрешетил пулями. На ней да и на полу были следы крови то размером лишь с каплю, то — позади письменного стола — со сковородку. Останки чемодана и его содержимое валялись по всей комнате вплоть до двери в приёмную, причём чемодан был так изуродован и продырявлен, что на секунду я даже не понял, с чем имею дело. Повсюду лежали кусочки металла размером от игольного ушка до ногтя большого пальца. С одной стороны они были розовые, а с другой — чёрные. С десяток им подобных мог впиться в любого, кто в момент взрыва находился в комнате. Я положил два таких кусочка себе в карман, рассчитывая пополнить ими свою коллекцию в ящике комода.

Я приобрел ещё один сувенир. Мне показался знакомым обрывок бумаги, прилипший к чемодану. Вулф и Тинэм были у другой стены. Я нагнулся, схватил обрывок, сразу понял, что это часть анонимного письма, адресованного Шетуку, с чтения которого началась наша утренняя конференция, и спрятал его в нагрудный карман.

Под предводительством Тинэма мы по-прежнему разглядывали полуразрушенный кабинет, обмениваясь комментариями, когда я услышал, что в приёмной кто-то появился. Я направился туда. Там стояла сержант Брюс, хмуро разглядывая теннисную ракетку, которую держала в руках.

— Испорчена? — поинтересовался я.

— Нет, сэр.

Да, подумал я, это бесконечное «сэр» ещё хуже, чем солдатская форма. Она положила ракетку в картонную коробку, что стояла у двери, и села за стол. В комнате было полно пыли, многие предметы оказались не на месте, но никаких разрушений я не заметил.

— Могу я вам помочь?

— Нет, сэр. Спасибо.

В один прекрасный день, угрюмо сказал я про себя, дела будут обстоять так, что независимо от того, заслуживаешь ты этого или нет, слово «сэр» исчезнет из твоего лексикона, как…

— Арчи! — раздался рёв из соседней комнаты.

— Вольно, — распорядился я и вернулся в кабинет Райдера.

Вулф и Тинэм находились в том конце кабинета, где стоял капрал.

— Отвези меня домой, — распорядился Вулф.

Раз он решил ехать домой, значит, больше тут делать нечего. По лицу Тинэма я понял, что он либо хочет ещё кое о чём спросить, либо не получил ответа на вопросы, которые уже задал, но Вулф лишь велел ему передать генералу Файфу, что утром он с ним свяжется.

На тротуаре собрались люди, а на другой стороне улицы — целая толпа. Стёкла, вылетевшие из рам на десятом этаже два часа назад, были уже убраны. Пока мы пробирались туда, где был запаркован наш автомобиль, я услышал, как какой-то мужчина объяснял девушке, что взорвалась огромная бомба, в результате чего погибло восемьдесят человек и два генерала. Чему тут удивляться? Тем более что во время поездки домой, когда мы ехали по Варик-стрит, Вулф отдал приказ, куда больше меня изумивший. «Давай немного быстрее, Арчи», — распорядился Вулф. Это меня просто сразило. Как я уже говорил, он никогда не разговаривал во время езды на машине, и его просьба увеличить скорость была равнозначна просьбе рядового произвести его в кавалеры ордена Святого Патрика. Тем не менее его приказ я выполнил.

Он пробормотал что-то ещё, возможно, «спасибо», как только мы остановились возле нашего дома, но затем, когда я, открыв дверцу, собрался вылезти, Вулф сказал:

— Не выходи. Тебе придётся съездить ещё кое-куда.