Смерть в ночном эфире - [37]

Он отвернулся только на мгновение, чтобы взять фото­аппарат, свой проклятый фотоаппарат. Именно фотоап­парат и навел ее на мысль о том, что он особенный. Ну да, конечно, ни на кого не похожий извращенец. Теперь Джей­ни ненавидела этот фотоаппарат. Больше всего на свете ей хотелось схватить его и колотить по ненавистному лицу.

Она была слишком напугана, чтобы сопротивляться, когда он заставил ее позировать для непристойных фото­графий. Джейни решила, что будет умолять его, пообещает ему деньги, поклянется, что она никогда никому ничего не расскажет, если только он отпустит ее. Но, возможно, у нее будет больше шансов уговорить его, если она еще раз сде­лает то, что ему хочется.

Поэтому она лежала на кровати и исполняла все его приказы. Когда он закончил снимать, у нее не было сил даже поднять голову. Теперь Джейни не сомневалась, что мучитель снова накачал ее наркотиками.

Джейни с трудом повернула голову и с ужасом смотрела, как он достает из ящика бобину с клейкой лентой.

– Нет, – прохныкала она, – прошу тебя, не надо.

– Мне очень неприятно делать это, Джейни, но ты шлюха. Твоя любовь – это грязная любовь. Ты нечестна со мной. Тебе нельзя доверять. Ты обязательно будешь кри­чать, я знаю.

– Клянусь, я не буду этого делать.

Он позволил ей произнести эти слова, и лента снова за­лепила ей рот. На этот раз он такой же лентой прикрутил ее запястья и щиколотки к столбикам кровати, замотав так плотно, что она даже не могла пошевелиться.

Потом он опустился на нее и удовлетворил свое жела­ние.

Потом он принял душ, оделся. Стоя возле кровати, он невозмутимо застегивал ремень.

– Ты плачешь, Джейни? Почему? Ты же всегда была проституткой.

Он сунул мокрое белье в мешок для стирки, взял ключи. Он был почти у двери, когда вдруг щелкнул пальцами и по­вернулся к ней.

– Чуть не забыл. У меня для тебя сюрприз.

Он достал из кармана аудиокассету и вставил ее в плеер.

– Это я записал вчера ночью. Думаю, тебе покажется интересным.

Он нажал на клавишу «пуск», послал ей воздушный по­целуй, вышел и запер дверь снаружи.

После тридцати секунд молчания из колонок донесся звонок телефона. Он звонил достаточно долго, а потом Джейни услышала знакомый голос.

– Говорит Пэрис.

– Привет, Пэрис. Это Валентино. Так его зовут Валентино?

Это было ее первой мыслью, потому что она сразу же уз­нала его голос. Обычно он разговаривал иначе, но таким полушепотом он обращался к ней в постели. Она считала это забавным. Он понижал свой голос, почти шептал, словно обещал сделать что-то грязное. Что он обычно и делал.

Но теперь, когда она слышала этот голос в стереофони­ческом звучании, у нее по коже побежали холодные му­рашки.

Джейни слушала, как он рассказывал Пэрис их ис­торию. Она часто-часто дышала носом, словно зачарован­ная, смотрела на плеер. Сначала она слушала с тревогой, а потом с ужасом. Когда он рассказал Пэрис Гибсон, что со­бирается с ней сделать, она начала кричать, насколько ей позволяли заклеенные липкой лентой губы.

Но, разумеется, ее никто не слышал.

Тони Армстронг появилась в стоматологическом каби­нете мужа почти перед самым концом рабочего дня. Один из его коллег-дантистов остановился, чтобы поболтать с ней. Он извинился, что все еще не пригласил их с Брэдли на ужин, хотя давно собирался это сделать. Они договори­лись о том, что скоро согласуют день.

Тони поняла, что пока Брэдли еще удается соблюдать внешние приличия. Она будет делать то же самое, пока сможет.

Когда она вошла в его приемную, секретарша явно уди­вилась ее приходу.

– Я оставила детей с няней и хочу пригласить мужа на незапланированный ужин в ресторане, – объяснила Тони.

– Мне жаль, миссис Армстронг, но доктор Армстронг ушел пару часов назад.

Она надеялась, что в глазах этой женщины ее тревога выглядела всего лишь как разочарование.

– Ну что ты будешь делать! Сюрприз не удался. Муж не сказал вам, куда он идет?

– Нет, но я уверена, что он взял с собой свой сотовый телефон.

– Я ему позвоню. Скажите, я не задержу вас, если пого­ворю из его кабинета?

– Нет, что вы! Мне еще надо заполнить карты перед уходом.

Так как Брэдли стал работать в клинике совсем недавно, ему отвели самый маленький кабинет. Тони приложила максимум усилий, чтобы сделать его уютным. Она подо­брала одинаковые рамки для его дипломов и степеней, и они хорошо смотрелись на стене. На полках у письменного стола рядом с книгами по медицине стояли семейные фо­тографии. На столе все было в полном порядке.

Тони оставалось только надеяться, что все здесь на самом деле так невинно, как выглядит.

Присев у письменного стола, она начала поиски. Все ящики оказались запертыми, но она предполагала это и вооружилась заранее. Согнутая под нужным углом шпиль­ка отлично заменила ей ключи.

Она на самом деле пригласила на вечер няню, это было правдой. Она привела в порядок ногти, сделала прическу и оделась специально, чтобы удивить Брэдли и предложить ему поужинать в городе. Ей хотелось помириться с ним после утреннего разговора.

Весь день Тони думала об их ссоре. Брэдли ушел из дома ужасно разозленный. Она была не только сердита, но и опечалена. Уборка дома, готовка и множество других до­машних забот занимали все ее время. Но она не могла не думать об их утреннем разговоре и о возможности, пусть и минимальной, что Брэдли говорил правду.