Смерть в любом случае - [24]

Второй месяц пошел легче, должно быть она просто привыкла каждый день получать тумаки и шишки. Но были и более светлые моменты. Вот уже вторую неделю Нарсин удавалось оказывать сопротивление, которое, конечно, нельзя было назвать достойным, но это было уже хоть на что-то похоже.

Направляясь к себе в комнату, чтобы переодеться после очередной тренировки, Нарсин шла медленно и как обычно, не смотрела по сторонам. Поэтому чей-то негромкий оклик оказался для нее новостью. Девушка остановилась и оглянулась.

Голос принадлежал младшей княжне Кеарес. До сих пор им не так везло на встречи, но сегодня был какой-то особенный день.

— Госпожа княжна, — Нарсин изобразила легкий кивок.

Кеарес широко распахнула глаза и даже рот полуоткрыла. Она рассматривала Нарсин и на ее лице был написан ужас.

— О боги, — прошептала она, — что с вами?

Нарсин вовсе не ожидала такой реакции, особенно сегодня. Сегодня в ее активе был лишь полновесный фингал под глазом и немного опухшее ухо. Точнее говоря, из видимых повреждений. И она вполне могла бы гордиться таким достижением. И главное, причина, по которой у нее сегодня было хорошее настроение, заключалась в том, что Сенмару на утренней тренировке досталось явно не как обычно. Сегодня боги были милостивы к ней или ей необыкновенно повезло, но Нарсин сумела оказать достойное сопротивление, ответить своему горячо любимому наставнику тремя наиболее удачными ударами, один из которых в кровь разбил ему нос. Так что, сегодня Нарсин была довольна и даже весела, если так можно выразиться.

Огромные глаза княжны и выражение ее лица вызывали в девушке легкое недоумение.

— Что со мной? А, это! — она небрежным жестом указала на синяк под глазом, — пустяки, госпожа. Случайно на кулак упала.

— Какой кошмар, — с истинно трагической интонацией проговорила Кеарес, — боги, вам должно быть очень больно?

— Немножко. Уже почти не болит.

— А почему вы хромаете?

Нарсин хромала потому, что вчера Сенмар наградил ее своим фирменным ударом в голень и боль была адской, лишь слегка поутихшей наутро. Но младшей княжне, конечно, об этом было знать вовсе необязательно.

— Ногу подвернула.

— Ужасно. Это просто ужасно, — Кеарес подошла к ней и осторожно, словно боясь, что она рассыплется, взяла за руку, — пойдемте.

— Куда? — немного опешила Нарсин.

С членами княжеской семьи спорить нельзя, но Кеарес всегда была немного странной и не вписывающейся в общую компанию княжной. И Манала, и две близняшки вполне отвечали всем требованиям: были высокомерны, немногословны, разряжены в пух и прах и всегда при многочисленной свите. Кеарес частенько ходила по дому в полном одиночестве, лишь в сопровождении своей кошки. Ее платья были хорошо сшиты, но скромны и не бросались в глаза.

— Идемте, идемте, — девушка повернулась и повела за собой Нарсин.

Той ничего не оставалось, как покориться. Хотя она предпочла бы другое. Для начала все-таки следовало помыться и переодеться, потом перевязать ногу и хоть немного перевести дух. Ходить за княжной в таком виде было по меньшей мере неучтиво.

Как оказалось, Кеарес привела Нарсин в свои покои. Разумеется, та никогда прежде здесь не бывала, но не узнать княжеские покои — это нужно совсем без ума быть.

— Садитесь, — княжна указала на низенький мягкий пуфик у окна, — Этан! — позвала она, — Этан, поди сюда!

На зов поспешила отозваться полная, добродушная женщина лет сорока пяти. Она была очень смуглой, отчего ее светлые одежды казались еще светлее.

— Посмотри на это, — Кеарес широким жестом указала на собирающуюся сесть девушку.

Эти слова заставили ее сначала застыть в полусогнутом положении, а потом снова выпрямиться. Что она сделала не так? Этан громко ахнула и всплеснула руками.

— Деточка! Кто это тебя так изукрасил?

Этот вопрос становился слишком навязчивым. За прошедшее время его задавали Нарсин бесчисленное множество раз, причем, в первую неделю ее пребывания здесь. Потом количество вопросов закономерно убавилось и вовсе исчезло, поскольку так ее отделать мог только один человек. Поэтому, в данную минуту Нарсин удивило лишь то, что во дворце нашелся единственный человек, не знающий этого.

— Сенмар, — пояснила Кеарес, — да сядьте же, — это относилось к девушке, — Этан, можно ли тут что-нибудь сделать?

— Ох, не знаю, — та покачала головой, — попробую. Я только не понимаю, для чего господину Сенмару понадобилось делать это с такой милой девушкой.

— Тренировка, — хрипло пояснила Нарсин, пораженная тем, что ее только что назвали милой девушкой, а чуть ранее — вообще, деточкой.

— Это же младший телохранитель Делира, Этан, — пояснила Кеарес.

Этан отступила на шаг назад и осмотрела Нарсин куда более внимательным взглядом, в котором сквозило неприкрытое неверие.

— Вот эта вот пигалица? — спросила она, — младший телохранитель нашего князя?

— Точно, — подтвердила «пигалица» и сдавленно фыркнула.

— Тогда он, должно быть, вздул ее за дело, — неожиданно заключила Этан и отправилась за необходимыми принадлежностями.

Кеарес проводила ее большими глазами, а Нарсин уже не таясь, фыркнула.

Прошло минут десять, вернулась Этан и лечение пошло полным ходом. Для начала на левый глаз младшего телохранителя налепили примочку, к уху приложили лед, в процессе чего Нарсин морщилась и пыталась протестовать. Ее не стали слушать. Этан, озабоченно хмурясь, осматривала поврежденную ногу, бесцеремонно задрав штанину выше колена. В довершение всего, с мягкого дивана, на котором вольготно раскинулась ранее, спрыгнула рыжая кошка Лолли и сделав вокруг Нарсин пару кругов, принялась тереться о ее ногу, громко мурлыча при этом.