Смерть в «Ла Фениче» - [5]
— Сходите в буфет и принесите рюмку бренди и стакан воды.
Синьора Веллауэр сидела на деревянном стуле с прямой спинкой, вцепившись обеими руками в сиденье и упершись взглядом в пол, и время от времени покачивала головой, словно что-то отрицала, отвечала отказом в немом внутреннем диалоге.
— Синьора, синьора, ваши друзья — в театре?
Она не реагировала, продолжая свою неслышимую беседу.
— Синьора, — повторил он, на сей раз коснувшись ее плеча, — ваши друзья — они тут, в театре?
— Вельти, — отозвалась она, не поднимая взгляда, — я попросила их встретить меня после спектакля.
Полицейский вернулся с рюмкой и стаканом. Брунетти протянул рюмку женщине:
— Выпейте, синьора.
Она приняла рюмку и так же отрешенно выпила, затем выпила и воду, поданную комиссаром— совершенно так же, словно не почувствовав между ними никакой разницы. Он забрал у нее рюмку со стаканом и отставил в сторону.
— Когда вы его видели, синьора?
— Что?
— Когда вы видели его в последний раз?.
— Хельмута?
— Да, синьора. Когда вы его видели?
— Мы приехали вместе. Сегодня вечером. Потом я пришла сюда после… — ее голос пресекся.
— После чего, синьора?
Прежде чем ответить, она вгляделась в его лицо.
— После второго действия. Но мы не разговаривали. Я пришла поздно. Он сказал только… нет, ничего не сказал.
Чем вызвано ее замешательство — сильным потрясением? Плохим знанием языка? Ясно одно — сейчас задавать ей вопросы бесполезно.
Сзади с грохотом обрушилась новая волна аплодисментов, они то стихали, то снова усиливались при выходе солистов. Женщина отвела глаза от его лица и опустила голову, словно завершив наконец свой внутренний диалог. Брунетти велел полицейскому побыть с ней, объяснив, что за ней зайдут ее друзья и тогда ее можно отпустить с ними.
Оставив ее, он вернулся в гримерную. Судмедэксперт и фотограф, успевший подъехать, пока Брунетти беседовал с синьорой Веллауэр, как раз собирались уходить.
— Еще что-нибудь? — поинтересовался у Брунетти доктор Риццарди.
— Нет. Вскрытие?
— Завтра.
— Сам сделаешь?
Риццарди задумался, прежде чем ответить.
— Вообще-то у меня график, но раз уж я осматривал тело, то квесторе, скорее всего, меня попросит и об этом.
— А когда?
— Часов в одиннадцать. Надо управиться до полудня.
— Тогда я заеду, — сказал Брунетти.
— Это лишнее, Гвидо. Тебе незачем тащиться на Сан-Микеле[8]. Можешь позвонить, или я сам позвоню тебе на работу.
— Спасибо, Этторе, но я все-таки к вам заеду. Я там давненько уже не был — пора навестить могилу отца.
— Ну, как хочешь. — Пожав руку Брунетти, судмедэксперт сделал шаг к двери и, помедлив, добавил: — Это был последний из гигантов, Гвидо. Он не должен был так умереть. Страшно жаль!
— И мне, Этторе. мне тоже очень жаль.
Доктор вышел, а следом за ним и фотограф. Едва они удалились, как один из двоих санитаров, стоявших у окна и куривших, поглядывая на публику, проходившую внизу через кампо[9], обернулся и направился к трупу, лежавшему теперь на полу на носилках.
— Что, уносить? — осведомился он безо всякого интереса.
— Нет, — ответил Брунетти. — Пусть сначала все уйдут из театра.
Напарник, остававшийся у окна, выкинул туда окурок и подошел к другому концу носилок.
— Долго ждать-то? — спросил он, даже не потрудившись скрыть раздражение. Плотный коротышка, судя по выговору — неаполитанец.
— Не знаю, долго или недолго, но придется подождать, пока все не уйдут из театра.
Неаполитанец закатал белый рукав халата и красноречиво посмотрел на часы.
— Знаете, у нас ведь смена только до полуночи, а потом мы в госпиталь не поедем.
Первый санитар подхватил:
— У нас и в уставе профсоюзном сказано, не положено задерживать после смены, или оформляйте нам суточное дежурство. Не знаю даже, как нам быть с этим, — он указал на носилки кончиком туфли, словно на какую-то случайную находку на улице.
На какой-то миг у Брунетти возникло искушение вступить в дискуссию, но так же быстро и прошло.
— Вы оба останетесь здесь, и чтобы ни в коем случае не открывали эту дверь без моего распоряжения, — и, не слыша ответа, переспросил; — Вам понятно? Обоим? — Однако ответа снова не последовало, и пришлось повторить: — Понятно?
— Да, но устав профсоюза….
— К черту профсоюз и к черту его устав, — взорвался Брунетти. — Только попробуйте вынести его отсюда до моего распоряжения, и окажетесь за решеткой, как только плюнете на тротуар или выругаетесь в публичном месте. Я не намерен устраивать цирк с перетаскиванием трупа туда-сюда. Так что будете ждать, пока я вас не отпущу. — И, уже не спрашивая, поняли его или нет, Брунетти повернулся и вышел, хлопнув дверью.
На площадке у выхода из коридора творилось невообразимое. Множество людей в сценических костюмах сновало туда-сюда, поглядывая на дверь гримерки, — по жадному огоньку в их глазах комиссар понял, что новость уже успела распространиться. Он наблюдал, как она расходится все дальше: как голова приникает к голове, а потом поворачивается в сторону коридора, по направлению к двери, за которой скрывается то, о чем пока можно только догадываться. Неужели им так хочется поглазеть на труп? Или просто нужно о чем-то поболтать завтра за стойкой бара?
Библиотеку Мерула потрясает тревожное известие: американский ученый Никерсон вырезал и унес несколько десятков страниц из редчайших фолиантов XVI века. Детектив Брунетти выясняет, что помимо Никерсона в читальном зале находился лишь священник Альдо Франчини. Этот завсегдатай библиотеки, человек, который буквально жил книгами, – единственный, кто может пролить свет на эту темную историю. Брунетти решает поговорить с Франчини. Но священника находят мертвым. А в американском университете утверждают, что никакого доктора Никерсона не существует…
Поклонники обожали приму Флавию Петрелли, восхищались ее божественным голосом. Но больше всех Флавию любил некто, ставший ее ночным кошмаром. После каждого концерта тайный обожатель заваливал гримерку примы букетами желтых роз. Он крал ее перчатки и другие дамские мелочи… Фанатская навязчивость переросла в манию. Нападение на молодую певицу Франческу, близкую приме, стало первым предупреждением об опасности. Детектив Гвидо Брунетти, старый знакомый примы, решает ей помочь. Он уверен, что легко вычислит обезумевшего поклонника…
В Венеции совершается акт вандализма, причем виновница, и не подумавшая скрыться с места преступления, оказывается не кем иным, как женой комиссара Брунетти. Необъяснимый поступок Паолы вносит разлад в семью комиссара, между тем на работе его донимает шеф, требуя немедленного раскрытия дерзкого ограбления и связанной с ним подозрительной смерти. Это столкновение профессиональной и личной жизни ставит под угрозу карьеру Брунетти, а секреты Паолы, которых она, рискуя всем, не желает открывать, приводят его на край пропасти…
На фабричном пустыре в Местре, в промышленном пригороде Венеции, полицейский находит обезображенный труп мужчины в нарочито броском женском наряде. Очевидно, что это убийство, и кажется очевидным, что убитый — проститутка-трансвестит. Но, расследуя это преступление, уже знакомый читателю комиссар венецианской полиции Гвидо Брунетти понимает, что все далеко не так, как представляется на первый взгляд. Фоном для напряженного сюжета служит с нежностью выписанная Венеция во всех подробностях своей экзотической и такой в сущности уютной жизни.
В горах на границе Италии и Австрии срывается в пропасть румынский трейлер, среди обломков которого обнаруживаются трупы нескольких неизвестных женщин. На венецианском вокзале Санта-Лючия в купе междугородного поезда найден мертвым известный адвокат по международному праву… Какая может быть связь между этими двумя трагедиями? Комиссар Брунетти находит разгадку в грязном баре — центре преступной сети, простирающейся далеко за пределы Италии. Но должно произойти еще одно убийство, чтобы правосудие начало действовать.
Два головореза проникают в богатую венецианскую квартиру Бретт Линч, американской специалистки по китайским древностям, и зверски избивают хозяйку. Если бы не случайное вмешательство подруги, Бретт вряд ли осталась бы жива. Начальство комиссара Брунетти склоняется к версии неудавшегося ограбления, однако сыщик ее отвергает: он обращает внимание на то, что нападавшие почему-то требовали от своей жертвы, чтобы она отменила назначенную на ближайшие дни встречу с директором музея Дворца дожей, Dottore Семенцато.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Чтобы поправить свои финансовые дела, моряк-любитель решает ограбить магазин мужа своей любовницы («Вальпараисо»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалась история наследницы чудака-миллионера («Серебряный мул»).
Саша - студент факультета психологии даже и не подозревал, что в нашем насквозь материальном мире есть место для паранормальных явлений, параллельных миров и... спецотдела ГРУ, который присматривает за расшалившейся "нечистью". Пока сам не становится сотрудником "Тринадцатого отдела"... СЛЭШ!
Ох уж эти сыщики-непрофессионалы! Попадут в неприятную ситуацию, а за помощью бегут к полиции. Доктор Смит вынужден, попав в заложники полубезумного политикана, спасать себя и целую компанию ни в чем не повинных людей («На грани безумия»).
Комиссар полиции Ван дер Вальк — человек обстоятельный. Если он берется за дело, от него не ускользнет ни одна, даже самая маленькая, деталь. Благодаря этому качеству он блестяще раскрывает убийство в супермаркете («Опасные красавицы») и выясняет правду о странных событиях в ювелирном магазине («На что способны блондинки»).
В Осло обнаружены трупы двух молодых женщин, умерщвленных с помощью неизвестного орудия. Безжалостный убийца подкрадывается к своим жертвам бесшумно, как леопард, отнимая у них жизнь с изощренной жестокостью. Следствие топчется на месте, и Харри Холе вызывают из бессрочного отпуска. Пока полицейское начальство пытается использовать его в межведомственной борьбе, измученному охотнику предстоит пройти долгий путь по кровавому следу хищника…
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.