Смерть саксофониста - [20]

Меня слушали не перебивая. Как только я закончила свою речь, голос ответил:

— Благодарю вас… Мы обсудим все, что вы нам сообщили.

— Про деньги, Лера, спроси про деньги, — зашептал у меня над ухом Искрин, — пусть не забирают их обратно. Мы не виноваты.

— Простите мне мою назойливость, но меня просят перевести. Что вы намереваетесь сделать с вашим богатым пожертвованием?

Мне не хотелось задавать этот вопрос. Это был типичный вопрос «про рюкзак».

Когда в армии новобранцам кричат: «Стройся!», всегда находится один умник, который спрашивает: «С рюкзаком или без?». И, как следует ожидать, получает вполне логичный ответ: «Тебе с рюкзаком!»

— Нами уже выслано распоряжение вашему банку, с уведомлением вернуть деньги обратно в Бельгию. Скорей всего, мы не сможем более помогать вам, так как у вас творятся совершенно невообразимые вещи. У нас есть определенные обязательства перед обществами из Сенегала и Бангладеша. Всего вам наилучшего, госпожа Вишневская.

На том конце повесили трубку.

— Что, что он сказал?! — четыре фигуры бросились ко мне.

— Что забирает деньги. У него Бангладеш на очереди.

— Какой такой Бангладеш? — возмутились общественные деятели. — Разве там есть евреи?

— При чем тут евреи? — удивилась я.

— При том, что эти спонсоры — протестанты, которые верят в то, что евреи — избранный народ, и помогают нам.

— Да, я нечто подобное слышала, — пробормотала я. Эта история начала мне порядком надоедать. — Мне пора.

— Спасибо, Валерия, вы нам очень помогли, — сказал Искрин, а дамы посмотрели на меня уже без прежней неприязни.

— Не первый раз и, как всегда, бесплатно, — ответила я и вышла.

Зря дамы поспешили изменить мнение обо мне в лучшую сторону.

* * *

Дома меня поджидала Дарья.

— Мам, у меня к тебе дело.

— Какое, интересно мне знать, — и я, скривившись, стянула с ноги лодочку с двенадцатисантиметровым каблуком.

— К нам едет Суперфин! — торжественно объявила моя дочь.

— Это становится интересным… — я прошла в кухню. — Похоже на «к нам едет ревизор». И кто же он такой?

— Мамуля, ну какая же у тебя память дырявая! Я же тебе сто раз рассказывала.

И вдруг я вспомнила… Моя дочь сыграла во всей этой истории немаловажную роль. Большая поклонница интернета, она скользила по электронным волнам, как только удавалась малейшая возможность. А так как меня практически не бывало дома, то эта возможность ограничивалась лишь величиной счета за телефон. Даше не разрешалось переходить определенную грань.

Когда мы с Денисом поехали отдыхать в кибуц, Дарья переехала к Элеоноре. И там бросилась в пучину интернета. Все объяснялось просто: в отличие от меня — Денису электронное время оплачивала работа, и Дашка ошалела от безнаказанности.

В это время ей пришла в голову гениальная мысль: скорее всего, воспитательные приемы Элеоноры стали действовать ей на нервы, и она решила познакомить мать Дениса с кем-нибудь, чтобы та переключилась на другой объект.

Моя дочь в меня. Уж если она за что-то берется, то доводит его до логического завершения или до абсурда. Дарья перерыла огромное количество сайтов-знакомств на трех языках — русском, английском и иврите. Эта пятнадцатилетняя чертовка написала очень элегантное письмо от лица Элеоноры, стащила и просканировала ее самую удачную фотографию — с отливающими голубизной волосами и даже убрала пару морщин методом компьютерной графики. Довольная получившимся художественным произведением, она разослала его по всем адресам.

Для писем поклонников Дашка открыла специальную электронную почту и завела отдельную потайную директорию в компьютере Дениса. Она искала, критически выбирала, отбрасывала в сторону неподходящие кандидатуры и одновременно переписывалась с дюжиной потенциальных женихов.

Суперфина Дарья нашла не сразу. Его письмо к Элеоноре выглядело не лучше других. Простые стандартные фразы: надоело одиночество, американский гражданин, самостоятельный и обеспеченный, без вредных привычек… Моя дочь сначала даже пропустила его объявление, тем более что в электронной сети среди тех, кто желает познакомиться, мужского пола примерно в два раза больше, чем женского. Видимо, компьютеры пока еще являются прерогативой сильной половины человечества. Но что-то Дарью заинтересовало, и она ответила на его виртуальный призыв покончить с его одиночеством. Послание Суперфина мало чем отличалось от доброго десятка «пен-френдов», но когда он ответил на ее второе письмо, то между пятнадцатилетней девочкой-подростком и пятидесятилетним взрослым человеком завязалась оживленная переписка.

Когда письменные отношения дошли до стадии «позвони мне, позвони», Дарья стала проявлять некоторую нервозность. Нужно было объяснить Элеоноре положение и склонить ее к сотрудничеству. Но каким образом — непонятно… И тогда в один прекрасный момент Дарья выложила ей все, как на духу. Поначалу мать Дениса даже и слышать не хотела о матримониальных планах моей дочери, но потом постепенно сдалась, прочитав первые его письма

Посмотрев фотографии других претендентов, Элеонора одобрила разумный выбор моей дочери, и последующие письма Суперфину она писала уже сама. А потом согласилась сначала на телефонный разговор, а потом и на приезд Эдварда в Израиль.