Смерть приходит в Пемберли. Невинная кровь - [34]

К своему удивлению, Дарси почувствовал, что проваливается в сон гораздо быстрее, чем ожидал, он с трудом отвечал на простые вопросы, доносившиеся откуда-то издалека. Было краткое мгновение, когда Дарси обрел некое подобие сознания, это произошло при смене положения в кресле, и понял, где находится. Он бросил беглый взгляд на растянувшегося в кресле полковника – огонь озарял красивое лицо кузена, дыхание было ровным и глубоким, а потом перевел взгляд на догорающие огоньки, мелко вспыхивающие на почерневшем бревне. Расправив затекшие члены, Дарси поднялся с кресла, бережно положил в камин несколько поленьев, добавил угля и подождал, пока огонь разгорится. Потом снова забрался в кресло, натянул на себя одеяло и заснул.

Его следующее пробуждение было необычным. Он проснулся резко и мгновенно обрел сознание, все его чувства были в состоянии боевой готовности, словно он только и ждал этого момента. Свернувшись калачиком, Дарси сквозь полуприкрытые веки видел, как полковник двигался у камина, иногда закрывая собой огонь – единственный источник света в комнате. Возможно, это и разбудило его. Дарси не составляло труда притвориться спящим и следить за происходящим краешком глаза. Китель полковника висел на спинке стула, и, порывшись в кармане, он вытащил конверт. Все еще стоя, он извлек оттуда какую-то бумагу и некоторое время внимательно ее изучал. Потом Дарси видел только спину полковника, резкое движение руки и вспышку пламени – бумага сгорела. Дарси издал звук, похожий на легкий храп, и отвернулся от камина. В другое время он не скрыл бы от кузена, что бодрствует, и поинтересовался, удалось ли тому поспать; вообще этот мелкий обман выглядел неблагородно. Но страшный шок, который он испытал, увидев труп Денни в нервирующем лунном свете, вызвал психическое потрясение, отчего ему стало казаться, что земля ушла из-под ног и разрушились все привычные понятия и устои, с детских лет управлявшие его жизнью. В сравнении с тем решающим моментом странное поведение полковника, отсутствие объяснений по поводу верховой прогулки и тайное сожжение какого-то документа были не столь значительными фактами, и все же они настораживали.

Дарси знал кузена с детства, и он всегда казался ему человеком простым, меньше других склонным к уловкам или обману. Но теперь жизнь его изменилась: он стал старшим сыном и наследником графского титула. Что произошло с этим галантным, беспечным молодым полковником, чья уверенность и свободная общительность так отличались от робости Дарси, подчас парализующей? Полковник казался самым любезным, самым популярным среди мужчин. Но даже тогда он сознавал ответственность, налагаемую на него семейной традицией, определенные ожидания от него как от младшего сына. Он никогда не женился бы на Элизабет Беннет, и Дарси иногда чувствовал, что до какой-то степени утратил уважение в глазах кузена, поставив любовь к женщине выше обязательств перед семьей и классом. Похоже, Элизабет заметила перемену в полковнике, хотя никогда не обсуждала ее с Дарси, она только сказала мужу, что кузен ждет удобного момента, чтобы попросить у него руки Джорджианы. Элизабет сочла своим долгом предупредить его о предстоящем разговоре, который, естественно, не успел произойти и теперь уже никогда не произойдет; с того момента, когда пьяного Уикхема почти внесли в Пемберли, Дарси знал, что виконт Хартлеп будет искать будущую графиню в другом месте. Но больше всего его удивляло не то, что предложения руки и сердца не будет, а то, что он сам, ранее вынашивавший мысли о таком великолепном замужестве сестры, теперь был рад, что у сестры не будет подобного искушения.

Он не видел ничего странного в том, что кузен чувствовал возросшую ответственность в связи с новыми обстоятельствами. Еще бы – огромный фамильный замок; шахты, растянувшиеся на целые мили по поверхности угольных залежей, теперь принадлежавших полковнику; особняк в Уорикшире, стоящий на плодороднейших землях; и возможность, добившись такого успеха, отказаться от военной карьеры и занять место в палате лордов. Все выглядело так, словно кузен старался сознательно изменить свою личность, и Дарси задумался: может ли такое быть, и если может, то мудро ли это? Возможно, у него есть какие-то личные обязательства или проблемы, не относящиеся к вопросу наследования. Дарси в очередной раз подумал: странно, что кузену так хотелось провести ночь в библиотеке. Если ему надо было уничтожить письмо, он мог улучить минуту и бросить его незаметно в любой камин. А может, что-то случилось и от документа пришлось срочно избавиться? Стараясь устроиться поудобнее, чтобы заснуть, Дарси сказал себе, что секретов и так хватает, так что нечего задумываться о новых, и незаметно для себя погрузился в сон.

Его разбудил полковник, раздвигавший шторы; глянув наружу, он снова их задернул со словами:

– Только начинает светать. Надеюсь, ты спал хорошо?

– Так себе. – Дарси потянулся за часами.

– Сколько времени?

– Ровно семь.

– Пожалуй, пойду взгляну, проснулся ли Уикхем. Если проснулся, его надо накормить и напоить, да и охране нужно подкрепиться. Отпустить их нельзя – инструкции Хардкасла на этот счет строгие, но, думаю, заглянуть в комнату стоит. Если Уикхем проснулся и продолжает находиться в том же состоянии, что описал доктор Мерфи, Браунригу и Мейсону придется туговато.