Смерть приходит в Пемберли. Невинная кровь - [33]

– Конечно, – подтвердил Дарси. – Могу я предложить вам или доктору Белчеру перекусить перед отъездом?

– Нет, благодарю вас. – Чувствуя, что надо сказать что-то еще, Хардкасл прибавил: – Сожалею, что такая трагедия случилась на вашей земле. Конечно, это большой шок, особенно для ваших дам. То, что вы и Уикхем не ладили, ничего не меняет. Как такой же мировой судья, вы понимаете меру моей ответственности в этом деле. Я пошлю донесение коронеру и надеюсь, что дознание проведут в Ламтоне в течение нескольких дней. Присяжные будут местные. Вам, естественно, надо будет присутствовать, равно как и остальным свидетелям, нашедшим труп.

– Я приеду, сэр Селвин.

– Надеюсь, на вашу помощь с носилками – надо донести тело до катафалка, – сказал Хардкасл и прибавил, повернувшись к Браунригу: – Приступайте к охране Уикхема, а нам пришлите Стаутона. А вы, доктор Мерфи, раз уж оказались здесь и, без сомнения, хотите быть полезным, не соблаговолите ли помочь перенести труп?

В течение пяти минут тело Денни, с помощью тяжело пыхтящего доктора Мерфи, вынесли из оружейной комнаты и положили в катафалк. Спящего кучера разбудили, сэр Селвин и доктор Белчер сели в карету, а Дарси и Стаутон, стоя у открытой двери, провожали их взглядом до тех пор, пока те не скрылись из глаз.

Дарси сказал вслед Стаутону, собравшемуся вернуться в дом:

– Дай ключи, Стаутон. Я сам все запру. Хочется глотнуть свежего воздуха.

Ветер стих, но тяжелые капли дождя падали на ребристую поверхность реки под полной луной. Как часто стоял он здесь в одиночестве, вырвавшись из заполненного музыкой и шумной болтовней бального зала! Сейчас за его спиной дом погружен в тишину и мрак, а красота, бывшая его утешением всю жизнь, не трогала душу. Элизабет, наверное, в постели, но он сомневался, что она спит. Дарси испытывал потребность быть рядом с ней, но он понимал, как она измучена, и даже желание услышать ее голос, почувствовать поддержку и любовь не заставило бы его разбудить жену. Но когда он вошел в дом, повернул в замке ключ и набросил тяжелые засовы, краешком глаза он заметил слабый свет позади и, обернувшись, увидел Элизабет, которая со свечой в руке спускалась по лестнице и шагнула в его объятия.

После нескольких минут блаженного молчания она нежно высвободилась из его рук и сказала:

– Любимый, ты ничего не ел с обеда, и вид у тебя усталый. Ночь почти на исходе, и тебе надо что-то съесть. Миссис Рейнолдс кормит горячим супом в маленькой столовой. Полковник и Чарльз уже там.

Но ему не удалось заснуть в нежных объятиях Элизабет. В маленькой столовой Бингли и полковник уже ели, и полковник, как обычно, решительно настроился на руководство.

– Я предлагаю, Дарси, – сказал он, – провести ночь в библиотеке, она довольно близко расположена к входной двери, и у нас будет больше уверенности в безопасности. Я взял на себя смелость попросить миссис Рейнолдс обеспечить нас подушками и одеялами. Но если тебя больше манит удобная супружеская постель, я пойму.

Про себя Дарси подумал, что нет никакой необходимости сторожить запертую и закрытую на засовы дверь, но он не мог отказаться и позволить гостю испытывать неудобство, когда сам будет нежиться в постели. Понимая, что выбора нет, Дарси сказал:

– Не думаю, что убийца Денни будет настолько неосторожен, что попытается вломиться в Пемберли, но я, конечно, переночую с тобой в библиотеке.

– Миссис Бингли спит на диване в комнате миссис Уикхем, – сказала Элизабет. – Белтон и я по первому их зову придем на помощь. Перед тем как уйти к себе, я еще раз все проверю. А вам, джентльмены, могу только пожелать спокойной ночи и хотя бы несколько часов нормального сна. Так как сэр Селвин Хардкасл приедет к девяти, я закажу ранний завтрак. А теперь желаю всем доброй ночи.

2

Войдя в библиотеку, Дарси убедился, что Стаутон и миссис Рейнолдс сделали все, чтобы ему и полковнику было здесь как можно удобнее. В камине ярко горел огонь, каждый кусок угля для создания тишины был завернут в бумагу, у каминной решетки лежали приготовленные дрова, подушки и одеяла были в достаточном количестве. На некотором расстоянии от камина на круглом столике стояло накрытое салфеткой блюдо с аппетитными пирожными, графины с винами и водой, тарелки, бокалы и салфетки.

В глубине души Дарси считал это дежурство ненужной затеей. Парадная дверь Пемберли была укреплена двойным замком и засовами, и даже если Денни убил незнакомец вроде армейского дезертира, которому угрожали, и на угрозу он ответил с беспощадной жестокостью, то и в этом случае Пемберли или его обитателям вряд ли угрожала опасность.

Дарси был одновременно усталым и возбужденным – тревожное состояние, при котором погрузиться в глубокий сон, даже будь такое возможно, означало бы отказ от ответственности. Его не оставляло предчувствие, что какая-то опасность угрожает Пемберли, хотя он не смог бы логически обосновать, в чем может проявиться опасность. Возможно, легкая дремота в одном из кресел библиотеки в компании с полковником – как раз тот отдых, на который он только и может рассчитывать в эти оставшиеся ночные часы. Когда они удобно устроились в двух мягких креслах – полковник ближе к камину, Дарси дальше, – последнему пришла в голову мысль, что кузен мог предложить это дежурство, желая сообщить ему что-то по секрету. Никто не расспрашивал полковника о его верховой прогулке как раз в районе девяти часов, и Дарси знал, что не только он, но Элизабет, Бингли и Джейн тоже хотели бы получить по этому поводу объяснения. Так как время пока не поджимало, чувство деликатности мешало задавать лишние вопросы, но это чувство не остановит Хардкасла, когда он вернется; Фицуильям должен знать, что у него, единственного из членов семьи и гостей, нет алиби. Дарси даже не рассматривал возможность причастности полковника к смерти Денни, но молчание кузена настораживало, и, что еще удивительнее для человека столь безукоризненных манер, это было невежливо.