Смерть приходит в Пемберли. Невинная кровь - [26]

Дарси потянул за железный звонок, который вдруг произвел такой резкий металлический звук, что мог разбудить мертвого; через несколько секунд дверь открыл Бакл, дворецкий сэра Селвина, который, как и хозяин, похоже, мог обходиться без сна: его можно было застать на ногах в любое время суток. Сэр Селвин и Бакл были неразлучны; считалось, что место дворецкого в семействе Хардкасл передается по наследству: и отец, и дед Бакла тоже были дворецкими. Удивительным казалось и семейное сходство: каждый Бакл имел квадратную плотную фигуру, длинные руки и лицо добродушного бульдога. Бакл взял у Дарси его шляпу, плащ для верховой езды и, хотя хорошо знал гостя, обратился с просьбой назвать имя, что входило в обязательный ритуал, и попросил подождать, пока он доложит о нем. Время тянулось медленно, но вот послышалась тяжелая поступь дворецкого, шаги приближались, и наконец он объявил:

– Сэр Селвин в курительной комнате, прошу следовать за мной, сэр.

Они миновали просторный холл со сводчатым потолком, окнами с рамами, внушительной коллекцией доспехов и висящей в оправе головой оленя-самца, обветшавшей от времени. Здесь же находились фамильные портреты многих поколений семейства Хардкасл; это собрание ценилось соседями за многочисленность и размеры картин, так что репутацию ему создало количество портретов, а не качество. Каждый баронет завещал своему потомку по крайней мере одно предубеждение или наставление, и среди прочего то, что было высказано впервые в семнадцатом веке сэром Селвином: приглашать дорогих художников для создания портретов жен баронетов – лишняя трата денег. Чтобы удовлетворить тщеславие мужей и их жен, надо всего лишь сделать простушку хорошенькой, хорошенькую – красавицей и потратить больше краски и времени на расписывание одежды, чем лица. Так как мужчины семейства Хардкасл отдавали предпочтение одному типу женской красоты, то канделябр с тремя подсвечниками, который высоко нес Бакл, освещал длинный ряд плохо нарисованных лиц с недовольно поджатыми губами и злыми, вытаращенными глазами, за атласом и кружевом следовал бархат, шелк сменял атлас и, в свою очередь, уступал место муслину. На мужчин тратились больше. Их лица с несколько крючковатыми носами, кустистыми бровями – темнее волос на голове, – крупными ртами с бесцветными губами самоуверенно взирали сверху вниз на Дарси. Можно было подумать, что известные живописцы на протяжении столетий увековечили одного лишь нынешнего сэра Селвина в разных ипостасях – ответственного землевладельца и хозяина, отца семейства, покровителя бедных, капитана дербиширских волонтеров в пышной униформе с орденской лентой и последнего из мировых судей – сурового, беспристрастного и справедливого. Мало кто из посетителей сэра Селвина, занимавших скромное положение, за время пути не проникался всем этим и к моменту появления перед хозяином не чувствовал свое полное ничтожество.

Теперь Бакл вел Дарси по узкому коридору в заднюю часть дома, в конце коридора дворецкий, не постучав, открыл тяжелую дубовую дверь и объявил зычным голосом:

– Сэр Селвин, к вам мистер Дарси из Пемберли.

Селвин Хардкасл не поднялся. Он продолжал сидеть у камина на стуле с высокой спинкой, в шапочке для курения, на круглом столике перед ним лежал парик, стояли бутылка портвейна и бокал с вином. На коленях лежала толстая книга, он ее читал, но теперь с явным сожалением закрыл, аккуратно положив закладку на нужное место. Эта сцена была почти ожившей копией портрета сэра Селвина в облике мирового судьи, и Дарси не удивился бы, увидев тактично мелькнувшую в двери тень живописца. В камин, очевидно, недавно подбросили дров, и сейчас огонь в нем ярко разгорелся; стараясь, чтобы его речь не заглушил треск и шипение поленьев, Дарси извинился за столь поздний визит.

– Не стоит беспокоиться. Я редко заканчиваю чтение раньше часу ночи. Но вы чем-то встревожены. Думаю, это связано с какой-то неожиданностью. Какое несчастье обрушилось на приход – браконьерство, подстрекательство к бунту, мятеж? Или Бони[6] наконец высадился в Англии? Или опять совершили налет на домашнюю птицу миссис Филлимор? Пожалуйста, присаживайтесь. Говорят, вот этот стул с резной спинкой удобный и выдержит ваш вес.

Так как Дарси обычно сидел именно на этом стуле, то в последнем сомнений не было. Он сел и рассказал всю историю достаточно полно, но без подробностей – только факты, никаких комментариев. Сэр Селвин молча его выслушал, а потом заговорил:

– Значит, если я вас правильно понял, мистер и миссис Джордж Уикхем и капитан Денни выехали в наемном экипаже в Пемберли, где миссис Уикхем собиралась провести ночь и потом веселиться на балу леди Энн. Капитан Денни в какой-то момент, когда они уже ехали через лес, вышел из экипажа, очевидно после ссоры, и Уикхем последовал за ним, призывая вернуться. Никто из джентльменов не вернулся, и это стало предметом беспокойства. Миссис Уикхем и Пратт, кучер, рассказали, что минут через пятнадцать услышали выстрелы, и тогда миссис Уикхем, впав в истерику, приказала кучеру гнать лошадей в Пемберли. Когда она в большом волнении прибыла в поместье, то вы, полковник виконт Хартлеп и уважаемый Генри Элвестон создали поисковую группу и обнаружили в лесу труп капитана Денни, перед которым стоял на коленях пьяный и рыдающий Уикхем, его лицо и руки были обагрены кровью. – После демонстрации своей исключительной памяти судья немного помолчал, отхлебнул портвейна и продолжил: – Выходит, миссис Уикхем пригласили на бал?