Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина - [132]

Айрис выкрикнула:

— Но зачем кому-то понадобилось меня убивать? Для чего? Для чего?!

— Всё деньги, мой ангел! Деньги, деньги, деньги! Деньги Розмэри после ее смерти перешли к тебе. А теперь представь себе — ты умираешь, не успев выйти замуж. Кому тогда достанутся твои деньги? Разумеется, твоей ближайшей кровной родственнице — твоей тетке, Люсилле Дрейк. Что представляет собой Люсилла Дрейк? То, что я о ней знаю, как-то не вяжется с ролью Первого убийцы[132]. А кто имеет прямое отношение к Люсилле? Кому еще выгодно, чтобы она стала наследницей большого состояния? Только одному человеку — Виктору Дрейку. Если деньги достанутся Люсилле, они прямым ходом попадут в карман к Виктору — уж он-то зевать не будет! Он из матери всю жизнь веревки вил. Представить его в роли Первого убийцы как раз нетрудно. С самого начала этой истории имя Виктора Дрейка носилось в воздухе. Оно упоминалось — вскользь, невзначай, но упоминалось! Он все время присутствовал где-то на заднем плане, маячил как зловещая тень.

— Но ведь Виктор сейчас в Аргентине! Он уже год как уехал в Южную Америку.

— Ты в этом уверена? Минуточку! Мы подходим к традиционной, веками освященной завязке каждой истории: «Они встретились и полюбили друг друга». Когда встретились Виктор Дрейк и Рут Лессинг, тут-то и началась наша история. Виктор сразу сумел подобрать ключ к этой девушке. Очевидно, она влюбилась в него по уши — вот такие-то сдержанные, трезвые и высокоморальные девицы и влюбляются обычно в отпетых негодяев.

Подумай немного — ты вспомнишь, что сведения о Викторе поступали только через Рут. Никому не приходило в голову проверить эти сведения — все полагались на ее слова. Кто вообще интересовался Виктором? Именно Рут сообщила, что Виктор отплыл в Южную Америку на борту «Сан-Кристобаля» за пять дней до смерти Розмэри. Она же, в день смерти Джорджа, вызвалась связаться по телефону с Буэнос-Айресом, чтобы навести справки о Викторе, и в тот же день уволила телефонистку, которая случайно могла проболтаться о том, что Рут никуда не звонила.

Разумеется, сейчас все это нетрудно было проверить. В прошлом году Виктор Дрейк прибыл в Буэнос-Айрес на борту парохода, отплывшего из Англии на другой день после смерти Розмэри. Огилви, агент фирмы Бартона, заявил, что первого ноября он не вел никаких телефонных переговоров с мисс Лессинг о Викторе Дрейке. Кроме того, выяснилось, что сам Виктор Дрейк несколько недель назад уехал из Буэнос-Айреса в Нью-Йорк. Ему ничего не стоило поручить кому-то в Буэнос-Айресе в назначенный день отправить от его имени телеграмму — одну из обычных его телеграмм с просьбой прислать денег, — которая послужила бы подтверждением того, что он находится за тысячи миль от Лондона. А между тем…

— Что же?

— А между тем, — Энтони явно предвкушал эффект, который должна была произвести его заключительная фраза, — между тем он сидел за соседним с нами столиком в «Люксембурге» в обществе весьма неглупой блондинки!

— Не может быть! Этот ужасный тип?!

— Грязновато-желтый цвет лица, воспаленные веки, мешки под глазами — все это дело наживное. Грим может изменить внешность до неузнаваемости. И собственно, кому было его узнавать? Из всей компании, не считая Рут Лессинг, в лицо его знал только я, да и то мне он был известен под другим именем. Правда, когда мы проходили через коктейль-холл, мне показалось, что в толпе мелькнул человек, с которым я сидел в тюрьме в Америке, — некто по прозвищу Мартышка Колмен. Но поскольку я теперь веду сугубо респектабельный образ жизни, я отнюдь не жаждал возобновить знакомство. И уж конечно, мне в голову не пришло, что Мартышка Колмен может иметь какое-то отношение к убийству Джорджа. И тем более я не мог заподозрить, что он и Виктор Дрейк — одно и то же лицо.

— Я все-таки не понимаю, как он мог это сделать.

За Энтони ответил полковник Рейс:

— Самым простым способом. Во время концерта, в полутьме, он направился в вестибюль — якобы позвонить по телефону — и прошел мимо вашего стола. Дрейк в свое время был актером и, что еще важнее, служил официантом. Наложить грим и сыграть роль Педро Моралеса для актера детские игрушки. Но для того чтобы неслышной походкой настоящего официанта обойти стол и быстро наполнить бокалы, требуется нечто большее, а именно — профессиональное умение и навык. Любое неловкое движение или жест могли насторожить вас, но он провел свою роль безукоризненно. Вы в это время смотрели на сцену и, разумеется, не обратили внимания на такую привычную деталь ресторанного интерьера, как официант.

Айрис нерешительно спросила:

— А что при этом делала Рут?

— Рут? — сказал Энтони. — Рут подложила тебе в сумочку обертку из-под яда — вероятнее всего, пока вы были в дамской комнате. Она воспользовалась своим прошлогодним проверенным методом.

— Я никак не могла понять, — произнесла Айрис, — почему Джордж ничего не сказал ей про анонимные письма. Он ведь обо всем с ней советовался.

Энтони усмехнулся:

— Разумеется, он ей сказал — сразу же. Она на это и рассчитывала. Именно для этого она и написала эти письма. Потом она подсказала Джорджу его знаменитый план, потратив немало времени на то, чтобы уговорить его. Таким образом, все декорации были установлены, реквизит размещен, и можно было поднимать занавес над убийством номер два. Если бы после твоей смерти Джордж решил, что ты убила Розмэри и теперь покончила с собой — под влиянием страха или угрызений совести — Рут устроил бы такой вариант.