Смерть по высшим расценкам - [24]

Похоже, его рассказ произвел впечатление и на Джона. Скривившись по своей привычке, тот сказал:

— Что было дальше… Помнишь, я тебе рассказывал о женщине, которой мой друг оставляет ключи от дома?

— Помню. Миссис Дэлоун, так, кажется?

— Да, миссис Дэлоун. Так вот, на следующее утро Косой с еще несколькими людьми подъехал к ней и, выдав себя за моего приятеля, пытался выяснить, где я. Затем, когда я позвонил в полицию Джерси-Сити и сообщил, что меня обстреляли, наряд копов выехал в гавань, но машины, которую мы с Линой там бросили, в гавани уже не было. После этого я с Лео Спейдом и двумя копами приехал туда, чтобы найти гильзы, но, сколько мы ни искали, ни одной гильзы не нашли.

— Вы и не должны были их найти, у них наверняка были гильзосборники. А то, что они позаботились о твоей машине, — азбука.

— Все правильно. Но сам понимаешь, полиция после этого относится к моему сообщению об обстреле с большим сомнением.

— Думаю, Косой как раз именно этого и добивался. Что вообще насчет полиции? Как она прореагировала на то, что вас обстреляли?

— Как всегда, своеобразно. Лейтенант Хьюдж из отдела расследования убийств, который ведет расследование убийства Кеннета Луксмана, от моего сообщения, что меня обстреляли в гавани, по сути дела, отмахнулся. Завтра придется снова к нему подъехать. Вообще, как я понял, для него главное — вынь да положь ему Лину.

Пора перевести разговор в шутку, подумал Павел. Улыбнулся:

— Вынь да положь ему Лину… Лина, вас все ищут. Как вы вообще себя чувствуете в связи с тем, что вас ищут?

— Никак. — Пожала плечами. — Сначала было не по себе, а сейчас уже привыкла.

— Хорошо, давайте опять перейдем к вам. Джон сказал, Кеннета Луксмана вы застрелили защищаясь, при самообороне, так что всего рассказывать не нужно. Меня интересуют только некоторые детали. Из какого пистолета вы стреляли?

— Из пистолета системы «Байонн».

— Откуда он у вас вообще?

— Я живу напротив Метрополитен-музея и часто там бываю. Иногда я задерживаюсь допоздна, когда главный вход уже закрыт, и приходится выходить через служебный выход, а он ведет прямо в Центральный парк. Вы ведь знаете, что после семи вечера заходить в Центральный парк не рекомендуется?

— Конечно.

— Ну вот. Правда, отрезок от служебного входа в музей до Пятой авеню короткий, но все равно, когда идешь одна ночью по парку, как-то не по себе. Ну я и решила, чтобы не бояться никого, купить пистолет. Даже взяла несколько уроков стрельбы.

— То есть вы хорошо стреляете?

— Павел, вы что… Я совсем никудышный стрелок, просто безнадежный.

— Что так?

— Ну как я могу хорошо стрелять, если у меня в руках пистолет все время дрожит?

Встретив ее растерянный взгляд, улыбнулся:

— Неужели в самом деле все время дрожит?

— Конечно. Вообще, я только сначала брала его с собой в музей, а потом плюнула, положила в шкатулку и больше уже не трогала. Только в понедельник, когда ждала Кеннета, я спрятала его в ванной на всякий случай. Я боялась, что он меня убьет.

— Как я понимаю, боялись не зря?

— Не зря, конечно. Кеннет, как только пришел, сразу на меня набросился. Он был совсем бешеный, начал меня душить. Ну и я вырвалась и, когда он снова бросился на меня, стала стрелять.

— Сколько раз вы выстрелили?

— Три раза. Правда, мне показалось, я выстрелила больше, но Джон проверил обойму — в ней осталось четыре патрона. А всего в обойме семь патронов.

— Понятно. Вообще, где сейчас этот пистолет?

— Здесь, в моем кейсе, — сказал Джон. — Хочешь посмотреть?

— Покажи, посмотрим ради любопытства.

— Сейчас. — Джон ушел и почти тут же вернулся. — Вот, это тот самый пистолет.

Взяв «байонн», Павел проверил обойму — в ней было четыре патрона. Положив пистолет на стол, сказал:

— Лина, вы выстрелили три раза, сомнений нет.

— Ну да, я же говорю — три.

— Значит, вы три раза выстрелили в Луксмана и убили его?

— Да. Ну, то есть… То есть я присела над ним и вижу, что он мертвый.

— Где пулевое отверстие, заметили?

— Павел, вы что… Какое еще пулевое отверстие… Я вообще в тот момент почти ничего не соображала. Быстро оделась, взяла кое-какие вещи и документы и ушла.

— Вы можете сказать, какая пуля оказалась смертельной?

— Понятия не имею.

— Третья, — сказал Джон. — Ведь Луксман упал после того, как Лина выстрелила в третий раз. Лина, так ведь?

— Ну да.

— Значит, ты убила его третьей пулей. Детектив Берри, который первым прибыл на место происшествия, сообщил мне, что две пули засели в стене, а третья вошла в сердце Кеннета Луксмана. Это же подтвердил лейтенант Хьюдж, который ведет расследование.

— Я правильно понял — пуля попала точно в сердце? — спросил Павел.

— Правильно. Точно в сердце.

— Интересно. Некоторые профессиональные киллеры стреляют из винтовки с оптическим прицелом и, бывает, мажут. А вы, хрупкая девушка, стреляли из дамского пистолета дрожащими руками и попали точно в сердце.

— Павел… — Лина развела руками. — Что делать, я не виновата. Я не хотела его убивать, честное слово.

— Верю, что не хотели. Ладно, теперь вы можете еще раз рассказать, как вас пытался убить Майлс Гутиеррес?

Она вздохнула, и он добавил:

— Я понимаю, вам это неприятно. Но все же расскажите.